– А о чем тебя Никита спрашивал? Что-то я вообще не поняла смысла его слов.
Рассказать бы ей про эту мымру Асю, да не поверит ведь. Она же «самый лучший в мире педагог и такое себе не позволила бы». Я бы, может, тоже не поверила, если бы собственными глазами не увидела.
– Сама не поняла, – отмахиваюсь.
– А он правда чем-то обидел? Я просто иной раз тебя совсем не понимаю, – улыбается и подсаживается ближе, толкая легонько плечом. – То рыдаешь в три ручья из-за того, что он не приходит. А пришел – бежишь без оглядки.
Да я и сама себя иной раз не понимаю. Но я же не машина. Чувствую все, вот и реагирую. Если бы он просто, как Коломенцев, к примеру, лип к Асе. А то ведь…
После такого вьюжного вечера, совсем непохожего на октябрьский, резко потеплело. Опять грязь и лужи на дорогах. Лучше бы уж снег выпал… С ним не так грустно.
А утром первая физ-ра. Только бы не на улице! Я этого не вынесу…
В нашей школе два спортивных зала. Один поменьше, другой побольше – как раз, наверное, для такого случая, когда у двух классов уроки совпадают по времени. Поднимаюсь в женскую раздевалку, переодеваюсь и жду звонка, как приговора. Только бы не встретиться! Странно даже… Ведь еще совсем недавно выискивала его взглядом повсюду, среди тысяч лиц смогла бы узнать.
И все, как назло, в моей жизни происходит…
Заходим в спортзал. Наш физрук свистит, на натянутую сетку показывает: мол, чтобы на эту сторону становились. В волейбол играть будем. Девчонки одиннадцатого «Б» против нас. Против наших то есть. Я-то ни при чем, так, помеха справа…
А в том конце зала пацаны уже баскетбольный мяч атаковали. Стараюсь не смотреть в их сторону. Только как, если лицом туда стою?
Я не ищу его взглядом, не пытаюсь разглядеть. Но все равно замечаю, как он мяч ведет уверенно… и какие у него руки сильные… Футболка белая очень к лицу… И улыбка… улыбка…
– Не спи! – орет Катенька.
И я словно со стороны вижу ликование соперниц, которые все до одной на меня пялятся. А мяч совсем рядом куда-то в сторону катится… И не соображу никак, что же сильнее: стыд от своей спортивной непригодности или то чувство, что изнутри меня терзает, когда его вижу.
Урок, как пытка. Мучительная, невыносимая… сладкая. Стоит только ему в мою сторону обернуться, и я готова взлететь высоко-высоко, лишь бы только за ним. А про Асю вспомню – сразу шарахаюсь с небес на землю и больно бьюсь головой. Хотя, кажется, нет… Это снова мяч… Даже с ним отношения не складываются.
Каторгу прошла, теперь на казнь иду. Только сейчас понимаю, какую глупость совершила. Кому плохо сделала? Физичке? Наоборот… Готовлюсь мысленно к моральному унижению. Сейчас буду звездой Голливуда… Может, кому-то это и в радость (Коломенцеву, например)… Только не мне.