– Ладно, заезжать-то я буду, но с чего вы вдруг так решили? Если деньги нужны, то я с радостью, только скажите.
– Да не в деньгах дело. Тут сидишь в четырёх стенах: от кровати к столу, от стола к телевизору, от телевизора опять к кровати, вот и всё, а там-то хоть занятие какое, сад, огород, да ещё и воздух свежий, ну, ты понимаешь… – Фёдор не понимал, точнее, понимал, что отец чего-то не договаривает и начинает повторяться.
– Думаю, и здесь можно занятие себе подыскать.
– Можно, – отец, слегка сгорбившись в кресле, раздвинул брови и посмотрел куда-то в пустоту. – Я все пять лет после пенсии хотел не то чтобы открытие сделать, просто тема у меня была любимая, всю жизнь над ней думал (видимо, он говорил про физику. Кстати сказать, его знания в этом предмете выходили гораздо далее рамок школьного курса), с институтских лет. Там, понимаешь, есть одно фундаментальное уравнение, движение микрочастиц описывает, чьё, говорить не стану, тебе это всё равно ничего не скажет, которое может иметь различные способы решения или приближённого решения, кому что нужно. Вот и была у меня идейка именно в данном смысле: если кое-что выразить с помощью частных производных, можно получить некоторое общее решение, не сразу, конечно, но это уже сложно объяснить. Ну, значит, начал я его искать, однако какую бы пробную функцию не выбирал, полнейшая глупость получалась и безо всякого физического смысла, быть такого не может, короче говоря. Выходит блажь, мои фантазии, причём ещё юношеские, всю жизнь с ними пронянчился, ждал чего-то, обстоятельно к делу хотел подойти, а его-то совсем, дела этого, в действительности и не было никакого. А, главное, ведь настолько всё очевидно. Ты представляешь, что это такое? прожить всю жизнь с мыслью, будто у тебя припрятано кое-что очень важное, и ты один им обладаешь, а потом вдруг узнать, что оно всегда было лишь пустой иллюзией, – он смотрел в пол, качая головой. Здесь имелось два момента: во-первых, Фёдор, наконец, узнал, что и у его родителей, у отца, по крайней мере, были свои «тайные мысли», т.е. нечто вроде претензий; и, во-вторых, лишний раз убедился, насколько примитивно то, чем он сам занимается.
Вдруг в замке щёлкнул ключ, пришла мать.
– Петя, там погода такая хорошая, пойдём после обеда…
– У нас гости, – крикнул он ей прямо в прихожую, шумно повернувшись в кресле.
– Ой, здравствуй, сынок, – она быстро подошла к Фёдору босиком, не успев снять светлого весеннего плаща и косынки, он привстал, они обнялись. – А почему без Настеньки?
– Они расстались, она его бросила, он остаётся обедать, – выпалил отец разом все новости.