Чет усмехнулся, глядя, как начало действовать его зелье; принц бессмысленно таращился перед собой, машинально обирая виноградную гроздь, полностью погруженный в свои мысли.
«Готов, – злобно подумал Чет, пряча бесполезную теперь бутылку в рукав. – Теперь он выболтает мне все свои сокровенные мысли, и все недоброе, что задумает против меня – о том тоже расскажет. Но как силен, однако! Другим и капли хватало, чтоб отупеть, а этот только после целой бутылки опьянел. Ой, как силен! – он еще подлил вина в протянутую чашу, темного, густого, как кровь. – Значит, ему пятнадцать. Ну что же, это объясняет его хлипкий вид. Продолжим разговор?»
Принц, стараясь избавиться от гнетущей его душевной тяжести, выпил еще чашу вина и пьяно замотал головой. Теперь он явно ничего не понимал.
- А верно ли, что в Пакефиде водятся Драконы? – вкрадчиво поинтересовался Чет. Принц, пьяно глянув на него, нехорошо улыбнулся, открыв белые острые зубы:
- Водиться, царь, могут лишь блохи, а Драконы там живут не таясь, подобно людям в твоей стране.
Боги, зачем болтаю, зачем рассказываю?! А, впрочем, Чет сам регеец, издалека видно, сам, поди, должен знать… А зачем спрашивает? Думает, упоил. Не-ет, я еще не пьяна! Не-ет! Я – не регеец. А он – регеец. Я не настолько пьяна, чтоб думать, что я – регейка. Я – карянка, наследная принцесса…
- Ну и что?! – у Чета перехватило дыхание; принц был в той стадии опьянения, когда болтают много и сами, и даже о том, о чем не рассказали бы под пытками. Но принц свирепо насупился и огрызнулся:
- Ничего.
Это грубо сказанное слово омерзительно, словно мешок с кислым молоком, обрушилось на голову царя, и он едва не двинул в ухо наглому щенку, которого не споишь и бочкой вина, и на которого он потратил весь свой драгоценный настой.
Однако пришлось сдержаться, да еще и долить вина в подставленную чашу. Однако эта несговорчивость принца начинала бесить его.
- А верно ли, что в странах за горами наше золото не ценится? – спросил Чет. Принц, пригубив вино, кивнул:
- Его там просто не знают, царь, – он снял с шеи зеленое, тончайшей работы колье и кинул через стол Чету. – Это – пакефидское золото.
Чет схватил зеленое ожерелье, поразившее его легкостью, и поднял его на свет. По зеленым завиткам и стрелкам разбежались золотистые искры, и Чет замер, любуясь.
- И… сколько же оно стоит? – прохрипел он. О, сам-то он знал истинную цену этой вещи! Сколько же у него их было в Пакефиде? Впрочем, мало…
Принц ухмыльнулся, глядя на побагровевшее лицо царя.
- Комок металла, что пошел на изготовление этой вещицы, дороже убранства в этом зале и угощения, – принц обвел взглядом зал. – Само же ожерелье почти бесценно. Я не знаю ни единого человека, кому по карману было бы купить его; только Дракон или Император может позволить себе такое богатое украшение. Можешь взять его себе на память.