Это правда; тем более, что банального насилия не состоялось, как бы не хотел он её обидеть и унизить. Столько лет мечтать – и, наконец, дорваться, получить; разве захочешь ломать свою мечту? Нет, ему хотелось воплотить её в реальность…
Короче, Склифосовский! Я расскажу!
Шут, скотина развратная, пытался совратить девушку. В полуголом виде они катались по полу, и дело шло к обоюдному согласию – на это тонко намекал тактичный Белый, рассказывая какую-то фигню про всепожирающую страсть. Конечно, она бы согласилась; многие дамочки, за которыми я пытался ухаживать (и за которыми до этого ухаживал чертов Шут) отвергали меня с кислыми минами только потому, что «тебе не сравниться с господином Шутом в нежности и любовному умению».
Слыхал, что он умел совратить женщину, банально щипнув её за зад. Лично я только по морде получал, а щипал, вроде, так же… К тому же – не забывайте про настой Чета; голова Кинф еще не до конца освободившаяся от дурмана, была занята лишь одной мыслью – не быть одной, хоть чуть-чуть попробовать любви! Хоть чьей-нибудь – а Шут, не стесняясь в выражениях, пылко рассказал ей о своих чувствах. И даже немного показал, что он собирается с ней делать в ближайшие час-два.
Словом, когда он выкинул свою одежду в уголочек и снова склонился над ней, она обняла его и совершенно не противилась его ласкам. Более того – она была жадна до ласк!
И кто теперь рассказывает всякую фигню?
Короче, страсть охватила обоих – сколько лет он, вспоминая прекрасный образ недосягаемой юной принцессы, желал заставить её дрожать от нетерпения, шептать «еще!», обладать каждой клеточкой её тела, держать её в руках, покорную и мягкую, как воск!
И он приложил все свое умение, чтобы выбить из её губ это «Еще!». Он прижимался лицом к её коже, вдыхая её аромат, его руки исследовали самые нежные и чувствительные точки на её теле, и её острые ноготки прочертили красные полоски на его спине. И в самый неподходящий момент, когда любовники, не побоюсь этого слова, уже шептали друг другу слова-признания, когда для рук их уже не было тайных и запретных мест на телах друг друга, и губы горели от поцелуев, и каждое прикосновение было любовным и желанным…
Откуда такие глубокие познания?! Ты свечку держал, что ли?! Нифига себе, опыт у тебя, Белый!
…Словом, зажегся свет (видать, шумно они себя вели! Громко шептались-то, а?), вбежал злой Савари и треснул зазевавшегося Шута палкой по спине!
Шут, застигнутый на месте преступления, повел себя как джентльмен. Он прикрыл свою даму мехом и заслонил её от горящего яростного взора старика. Хотя чего он парился – Савари ей ведь не папа?!