Тиерн безмолвно стоял за колонной и потирал ручки – да, да, это случилось! Чет чужестранцем заинтересовался. А это хорошо.
Тиерн был сонком. И родиной его была Пакефида. И он хорошо знал, что такое есть пакефидский принц… но далеко не всякий пакефидский принц знал, что такое есть сонк.
В хитрющей головенке Тиерна прекрасно рисовалась такая картинка: принц – Дракон – сокровища.
Это всегда приходило в голову любому из сонков, хотя, сказать по чести, им мало что приходило в голову в общем; но Тиерн был словно слеплен из другого теста, наиглавнейший Первосвященник Эшебии ныне.
Со своей дикостью племя покончило всего десять лет назад – теперь оно было полудиким. Вслед за Четом, который нашел их и приобщил к благам цивилизации, они перешли через горы Мокоа в Эшебию, завоевали её и осели здесь. Кто-то остался на службе у Чета, кто-то (половчее и похитрее) стал новой знатью – силой или хитростью отняв у менее удачливых соплеменников их часть добычи, они выкупили у Чета земли и замки, принадлежавшие когда-то древним карянским родам, и мирно жили там.
Менее честолюбивые завоеватели, тоже утомленные бесконечной войной, подались в крестьяне – почти в любом городе можно было увидеть прилежного коренастого ушастого торговца, выкладывающего на прилавок на рынке свежий сыр или яйца со своей фермы. Остальные сонки так и остались солдатами, послушными и сильными.
Но не Тиерн.
Тиерн всегда довольно четко представлял, что ему нужно от жизни, и был он далеко не туп, словно его не Чиши сотворил, а какой другой, дееспособный, бог. А иногда он бывал и похитрее самого царя.
Вот и теперь, при виде пакефидца, странствующего принца, ему вдруг горячо захотелось обратно в леса у долины Лекх, во времена, когда командовал он, и четверо таких же дикарей, как и он, прыгали по его приказу с деревьев на проезжающего мимо принца и убивали его, и грабили, и вырывали из груди сердце, и отсылали, издеваясь, Дракону.
А потом шли в кнент, где был траур, и ели там бесплатно раздаваемые поминальные лепешки, и, продав награбленные вещи и оружие, пьянствовали потом в пещере, увешанной драгоценной зеленью, которую нигде продать было нельзя – ведь все драгоценности принцев были украшены их вензелями, а переплавить Драконий металл они не умели – этим искусством владели только специально обученные придворные ювелиры. Расплющить молотком было и жаль, и практически невозможно…
Если быть честным до конца, то можно сказать, что дурной славой племя сонков обязано лично Тиерну, придумавшему такую охоту на принцев.
Их выследил Лекхский Дракон самолично и уничтожил пещеру, выжег лес, словно язву, словно скверну на лице земли, а драгоценности потом собрали на пожарище его люди и отослали по кнентам.