Так рыцарь Натаниэль попал в столицу.
****************************
====== 2.НОЧЬ. Немного о сексуальных пристрастиях принцессы Тийны. ======
Лед тронулся!
Ну, наконец-то!
Катушка разматывается со страшной силой!
События летят, как искры из-под точила!
Итак, Черный: кто сей замечательный образчик творения божия?
Это беглый рыцарь Натаниэль. У которого Этим Один. Это именно он.
А чего это он тут делает?
Этого и я не знаю наверняка; он потом говорил о каких-то видения, зовущих его с таким видом, с каким хитрые мальчишки всех времен и народов уверяют маму, что «все убежали с уроков, а я немножко подождал и ушел, когда уже никого не было».
Словом, он придумал какую-то глупую отмазку и врал при этом грубо и неубедительно?
Вроде того; в общем, я так понял, что он где-то хлебнул лишнего – ну, не то, чтобы до беспамятства, но достаточно, чтобы понять, что страна остро нуждается в его помощи, – и тут же рванул в столицу убивать ненавистного тирана. Вроде, как и раньше это у него случалось, только он встречал на своем пути более многочисленные отряды сонков, бил их, успокаивая тем свою ярость, и на том дело и кончалось.
А еще, ещё что ты о нем знаешь?
Да как же – что?! Все! В общем:
Еще будучи шестилетним сопляком, он, один из придворной шпаны, слишком родовитый, чтобы быть сеченым за свои постоянные злодеяния, самый сильный и рослый из всех придворных выкормышей (я не осмеливаюсь сказать «воспитанников», потому что воспитанием там и не пахло), возглавлял шайки таких же, как он, учеников – при дворе высокородных лоботрясов пытались выучить кого на пажа, кого на камердинера, кого ещё на кого…Ну и смешно же, наверное, он смотрелся в пажеских кружевных штанишках!).
Они пробирались в рыцарский зал и стаскивали боевой посох придворного учителя Савари, причем каждый раз их появления ожидали, и на каждый раз у предводителя-Ната была выработана новая тактика и стратегия.
Посошок был тяжелым, и опасно острым, и обычный карапуз-графчик вряд ли мог поднять его, окованный железом, но только не Натаниэль.
Возвышаясь над одногодками, как дуб над кустами, он спокойно взваливал на развитое не по годам плечо палку и, посвистывая, топал со свей боевой добычей по коридору, раздавая щелчки семенящим за ним дружкам.
Знал бы он, какая длинная память у слабых, у тех, кому приходилось довольствоваться вторым местом!
Потом, в полутемном зале они кололи посохом орехи, покуда их не находил разъяренный Савари.
Много позже, когда стало окончательно ясно, что приличного пажа и придворного, знающего утонченный дворцовый этикет в мельчайших подробностях и деталях, из Ната не получится, а его талант стратега и полководца прямо-таки пер из него, как опара из бадьи, когда он начал не только для орехов использовать краденный посох – да, иногда им приходилось и отбиваться от назойливой дворцовой охраны, которая думала, что к придворным дамам негоже проникать в окна, тем паче, что они не всегда были рады этим визитам (повторюсь, что Нат не блистал небесной красой, и лицо его весьма походило на злую рожу льва), – словом, когда Нат немного подрос, наступило время все-таки дать ему меч в руки на законных основаниях.