В другой раз Назар очнулся, когда уже все стихло. Почуяв чей-то пристальный взгляд, он открыл глаза и увидал молодого, статного татарина. Судя по украшенной серебряными бляхами кольчуге да позолоченному шлему, это был не просто воин, а кто-то из ордынских предводителей.
– Ты кто? – с трудом промолвил сотник.
– Я царевич Маметкул, – гордо заявил ордынец и тоже вопросил: – Что, страшно помирать? – при этом в голосе его прозвучала не издевка, а, скорее, сострадание.
– Сам узнаешь, когда твой черед придет, а мне, по крайней мере, не обидно, – даже тут, не изменив своей привычке, рассудительно ответил Лихарь.
– Это почему?
– Да потому, что ты здесь, а не в крепости, значит, устояли наши казачки.
– Устояли, благодаря твоим стараниям, – подтвердил догадку сотника Маметкул. – Но тебе-то с этого какая радость? Признайся честно, ведь жалеешь, что собой пожертвовал.
– Кабы только одним собой, – горестно вздохнул Назар. – Больше за братов погибших совесть мучает, да и себя, что греха таить, конечно, жаль.
Откровенность казака тронула царевича. Маметкулу очень захотелось иметь в сподвижниках храброго, бесхитростного воина вроде этого уруса, а не пройдоху Карачу.
Видно, угадав его мысли, хитрый старец не замедлил напомнить о себе.
– И что ты, повелитель мой, с ними возишься? Велика лучше отвести обоих к крепости, – кивнул он в сторону Искера, – да разорвать конями остальным урусам в назидание. Пусть знают, что их ждет. Глядишь, и прыти поубавится.
– По себе-то нас не меряй. Это ты, когда безносая с косой придет, наверняка в штаны наложишь да свиньею недорезанною завизжишь, а мы, донские казаки, не из пугливых, – дерзко сказал Ветер.
Сравнение с нечистой тварью не на шутку разозлило Карачу. Выхватив клинок, он шагнул к Тимохе, но царевич заступил ему дорогу.
– Не смей, – и тоже вынул саблю, но не за тем, чтобы расправиться над пленником, а чтоб освободить его. Разрубив на Тимофее путы, Маметкул торжественно изрек:
– Урус отважный воин, негоже соколу в неволе умирать. Забирай, казак, своего сотника и отправляйся в Искер.
– Может, их сопроводить, а то уланы наши шибко злы, могут растерзать неверных, – предложил один из телохранителей.
– Не растерзают, я с ними сам поеду.
– К Ермаку, никак, решил наведаться? – язвительно полюбопытствовал мурза.
– Ну ты же пил с Кольцо вино, аллахом проклятое, так отчего же мне не повидаться с атаманом.
– А не боишься, что казаки тебя в полон возьмут?
– Я теперь уж ничего не боюсь, даже твоего коварства, – усмехнулся Маметкул, направляясь к крепости.
Повидаться с Ермаком в тот день царевичу не довелось, зато он свел знакомство с есаулом Максимом Бешеным, который в скором времени спасет его лихую голову от сабли белого шайтана.