Проникнувшись сочувствием к пленнику, Ванька придержал Татарина, чтоб тот имел возможность подняться на ноги, а не тащиться волоком по снегу.
У крепостных ворот победителей встретили собратья, которые по немощи не участвовали в вылазке. Запалив огни, все вместе стали дожидаться возвращения Ермака с остальной дружиной.
Ждать пришлось недолго, менее чем через час в предрассветной мгле послышались радостные возгласы, и к крепости подъехал атаман со своим отягощенным богатою добычей воинством.
– Молодцы, – одобрил он лазутчиков, увидев Маметкула. – А мы вот оплошали, упустили мурзу. Он, гад, бабенками прикрылся да приударил с ними в лес, а там ищи его свищи.
– Зато съестной припас, который был у Карачи, захватили, – похвастался один из казаков. – И чего там только нет, даже вино имеется. Так что будет, чем отпраздновать победу.
– Ладно, погуляйте, только ум не пропивайте, – разрешил Ермак.
– Да какая же гульба без баб, не гульба, а просто пьянка, – разочарованно сказал Максим. Похоже, бегство наложниц Карачи огорчило его гораздо больше, чем бегство самого мурзы. С веселым смехом, вызванным страданием Бешененка по татаркам, казаки дружною гурьбой ввалились в крепость.
– Иван, – окликнул Княжича Ермак, – куда царевича решил определить?
– Да пусть покуда у меня побудет.
– Добро, только ты уж с ним помягче обходись, царевич все-таки. С него с живого пользы больше, чем с убитого. Можно будет выкуп взять иль обменять, а то и на поклон к царю отправить.
– Да что я вам, палач иль вурдалак какой-нибудь, – возмутился Ванька.
Сняв с татарина петлю, он, не оглядываясь, направился к своему жилищу.
Маметкул растерянно взглянул по сторонам и пошел за ним вослед. Скорее сердцем, чем умом, он понял, что из всей ликующей толпы урусов ему сейчас всех ближе белый шайтан.
55
Войдя в горницу, Иван снял пояс, положил на стол вновь обретенные пистоли и булат, затем пройдя в красный угол, начал поправлять огонь в лампаде.
– А не боишься, что я тебя твоей же саблей рубану? – с угрозой в голосе спросил Маметкул.
– Нет, не боюсь, – ответил Княжич.
– Неужто такой смелый?
– При чем тут смелость, просто в людях знаю толк, ты не из тех, кто станет в спину бить.
– Но ведь сам меня едва не зарубил, – напомнил царевич.
– Так то в запальчивости, – виновато усмехнулся Ванька.
– Вот я про то и говорю – человека довести до крайности несложно. Мне сейчас не то что на тебя смотреть, а даже жить не хочется. Проще было б помереть, чем, как собаке, за тобой тащиться на веревке. Потому не искушай, оружие прибери да спиной ко мне не поворачивайся.