– Ты меня совсем забрал? – спросила Катенька.
– Совсем, – ответил Княжич.
– И никому не отдашь?
– Не отдам, ну разве только замуж, когда вырастешь, – улыбнулся атаман, подумав про себя. «Правильный я выбор сделал. Раз сподобился детьми обзавестись, значит, должен их на ноги поставить, а держава подождет, ее сам бог оберегает, он меня и призовет на службу, коль понадоблюсь. Да и мне служить царю небесному куда приятней, нежели Бориске».
15
Въезд на просеку, ведущую к имению Новосильцевых, был весь завален буреломом, Ивану даже спешиться пришлось, чтоб раскидать валежник. Шел снег и, проезжая через лес, атаман почти с благоговением взирал на его сказочную красоту – ничего на свете нет прекрасней припорошенных пушистыми снежинками молодых зеленых елочек.
Впереди уже виднелась гладь еще не замерзшего озера, как вдруг Татарин, злобно фыркнув, застыл на месте, словно вкопанный.
– Что это с ним? – удивился Ванька и глянул на тропу. Почти в сажень длинной, она была совсем не запорошена, а лишь присыпана опавшей хвоей.
– Странно как-то снег тут падает, – еще больше изумился Княжич. Отвязав мешок с провизией, он швырнул его под ноги коню. Сотканный из тонких веточек настил бесшумно рухнул, обнажив утыканное кольями зевало волчьей ямы.
– Гляньте, братцы, какой чуткий, прямо, как волчара стреляный. Ты откуда взялся такой ушлый? – прозвучал у Ваньки за спиной чей-то хрипловатый голос. Оглянувшись, он увидел меж деревьев с десяток всадников и сразу догадался – это, видимо, и есть те самые разбойники, о которых упреждал его ярыжка.
– Вы что, паскуды, вытворяете? – взбеленился Княжич, живо представив, что бы было с ним да Катенькой, не остановись Татарин.
Один из варнаков, по-видимому, старший, строго, однако без особой злобы иль издевки вопросил:
– А какого лешего тебе тут надобно? Лучше, парень, не собачься, отвечай начистоту – кто таков, зачем сюда явился да еще с ребенком малым на руках?
Не будь с Иваном Катеньки, он не стал бы долго рассусоливать с чуть не убившими их злыднями, но творить смертоубийство на глазах у малолетней дочери было както не с руки. Невольно вспомнилась Аришка и дикий ужас, который охватил ее при виде Ванькиной работы. Так кузнецова дочь была почти что взрослой девушкой, а Катенька совсем еще дите. Однако в жилах Катерины текла казачья кровь. Указав своею крохотной ручонкой на старшого, она сердито заявила:
– Злой, такой же, как Алешка, побей его.
– Ишь, какая шустрая, вся в батьку, – добродушно улыбнулся Ванькин собеседник и уже совсем по-свойски обратился к Княжичу: – Так все же, кто ты есть, мил человек, по какому делу к нам пожаловал?