– Да ничего, просто ногу подвернул, – соврал Иван.
– Поосторожней будь, ты не первый, кто на лестнице на этой спотыкается, – усмехнулась девушка. Улыбка, правда, получилась невеселой, какой-то вымученной.
«Наверно, вспомнила, как сраный нелюдь тут над нею изгалялся», – подумал атаман.
Несколько минут они стояли молча, отрешенно глядя друг на друга. Каждому виделось свое: Княжичу – прекрасный лик любимой, Ирине – мерзкая, слюнявая харя душегуба. Аришка первой одолела наваждение. Встрепенувшись, словно перепуганная птица, она строго приказала:
– Идем отсюда поскорей, а то с ума свихнемся от наших радостных воспоминаний.
Иван не стал перечить, шагая вслед за нею, он спросил:
– Как там дети?
– Ничего, я их спать недавно уложила. Поначалу, правда, чуть не подрались. Катерина хоть и младше, но уж шибко боевая. Пришлось мирить да разъяснять, что они брат с сестрой. Не беспокойся, теперь будут душа в душу жить.
– Так говоришь, как будто они что-то понимают, – усомнился Ванька.
– Конечно, понимают, и не меньше нашего, а вот кривить душой еще не научились, – заверила Аришка и, тяжело вздохнув, печально заключила: – Человек взрослея лучше не становится. Умнеет – это верно, только, что такое мудрость, всего лишь навык ловчить да изворачиваться.
Иван с немалым интересом посмотрел на девушку, которая не переставала изумлять его и с каждым разом все больше и больше.
«Ну про тебя-то этого не скажешь, тебе прошедшие четыре года явно впрок пошли, из заморыша-девчонки вон в какую кралю превратилась. Прав Серега, на такую только посмотреть уже большое счастье», – подумал он и покраснел, поймав себя на мысли, что Аришка, ставшая Ириной, влечет его как женщина.
19
Покои атаманши поразили Княжича своею роскошью. Однако, присмотревшись, он без труда уразумел, что все это досталось ей в наследство от Еленки. Арина всегонавсего лишь уничтожила следы погрома, учиненного когда-то царскими кромешниками.
Глянув на пуховую перину, покрывавшую широкую постель, Ванька загрустил от вновь нахлынувших воспоминаний. «Та самая, которую мы вместе на торжище покупали, покойничек Никита тогда еще над нами насмехался», – припомнил атаман, а вслух спросил:
– Ну рассказывай, как тебя, такую молодую да красивую, разбойнички начальницей признали.
– Начальницей у нас была княгиня, я всего лишь тень ее, но тень достойная, коли сотня мужиков мне покорилась, – ответила девица.
Скинув полушубок, она шагнула к сундуку, достала из него кувшин с вином да пару кубков и пригласила Княжича к столу:
– Садись, в ногах-то правды нету, хотя в заду ее уж и подавно нет. Молодая, говоришь? – продолжила Аришка, наполняя кубки. – Я Елену как-то то же самое спросила, так княгиня мне ответила: ты годами жизнь мою не меряй. Вот и я за одну ночь, что мы с Андрейкою над мертвой Еленой просидели, лет на двадцать постарела. Хорошо, Митяй с казаками приехал, а то бы вовсе померли от холода и голода. Кстати, как он поживает?