– И зачем она меня оберегает? – подумал атаман. Иван был искренне уверен, что именно Еленка с божьей помощью спасла его как при разгроме побратимова отряда, так и при гибели дружины Ермака на Иртыше. – Нет в жизни справедливости и в смерти тоже нету. Митяй с Кольцо какие жизнерадостные были и погибли, а меня даже вино не радует, дни, что счастлив был, по пальцам можно счесть, и все живу, надеюсь на что-то. Вон, детей понаплодил и бросил да еще проклятие на них навлек, будут, бедные, как я, не жить, а маяться. Надо было мне с Еленою уйти, иль даже с мамой.
Поймав себя на том, что его помыслы кощунственны, Княжич глянул на священника. Тот уже заканчивал обряд венчания. Окропив святой водою жениха с невестой, он приказал:
– Целуйтесь!
Ванька снова посмотрел на образ Богородицы, еле слышно прошептал:
– Прости меня, – и только после этого поцеловал невесту, верней сказать, теперь уже жену.
Смышленая Арина сразу поняла, пред кем покаялся ее любимый Ванечка. Не сказав ни слова, она прижалась к его груди, а про себя подумала: «Зря терзаешься. Еленочка еще когда на смерть пошла, меня женой твоею стать благословила. Будь по-иному, я б тебе не отдалась и уж тем более венчаться бы не стала».
Святой отец от возмущенья аж закашлялся. Целоваться молодым у алтаря положено, но обниматься – это уже грех.
– Надо поскорее их спроваживать, не то того гляди сия негодница прямо в церкви скидывать с себя одежды станет. От ведьмы-то чего угодно можно ждать, – решил батюшка.
Дав новобрачным свое благословение «Живите, дети мои, в согласии и любви», казачий поп задорно подмигнул Ивану:
– Теперь ступайте с миром, да смотрите, шибко не грешите, иначе не будет вам удачи, а она для нас, станичников, всего главней.
24
Назад в имение возвращались ближе к вечеру. Обратная дорога, как обычно, показалась и короче, и намного веселей. Все пели песни, пили припасенное вино, тех, кто шибко перебрал, укладывали в сани. Княжич с молодой женой, детьми да тестем тоже ехал на санях, его Татарин и Аринин конь бежали позади.
Как только миновали просеку, и вдалеке мелькнули огоньки запаленных Сергеем у ворот имения праздничных костров, Ирина дала знак остановиться. Пересев с саней в седло, она, ни слова не сказав, направилась куда-то к озеру. Княжич тоже молча последовал за ней.
– Эй, вы куда, а как же свадьба-то? – окликнул их Архип.
– Чего ты раскудахтался, детей разбудишь, – сердито осадил его кузнец, бережно придерживая прикорнувших на его коленях Андрейку с Катенькой. – На поклон к княгине-матушке, видать, отправились, – поделился Петр Прокопьевич своей догадкой с остальными и тут же предложил: – Поехали. При въезде в вотчину как подобает встретим молодых. Серега даже вон костры там разложил.