– Да, весело жизнь моя замужняя начинается, решаем, кому первым хоронить кого придется, – язвительно заметила Аришка.
– Не серчай и не печалься понапрасну, все будет хорошо, поверь мне на слово, – пообещал Иван.
Княжич сдержит обещание, в мире да любви он проживет с Ириной более чем четверть века и уйдет из жизни первым.
25
Свадьба удалась на славу. Сергей изрядно постарался для своей любимой атаманши, подобравшей его, босого и голодного, в глухом лесу. Ирина нравилась стрельцу, верней сказать, он был в нее влюблен, но уступить девицу не какому-то Архипке-дуролому, а отважному казачьему полковнику, которого помиловал сам Грозный-царь, было не постыдно и даже не обидно. – Княжича Серега очень уважал.
Все шло, как подобает, пока Ванька, сам того не ведая, не растревожил души Аришкиных разбойничков. Выслушав заздравные речи вначале от Петра Прокопьевича, затем от остальных, он встал из-за стола и, поклонившись в пояс, поблагодарил гостей:
– Спасибо вам, казаки.
Мужики притихли, пораженные столь необычным обращением. Первым, как и следовало ждать, заговорил Архип.
– Так мы ведь не казаки, атаман.
– А кто ж вы есть? – задорно вопросил Иван.
– Да мы и сами не поймем. То ли ничейные холопы, то ли варнаки, – признался откровенно увалень.
– А казаками, как я понимаю, не хотите быть? – презрительно промолвил Княжич.
– Хотеть хотим, да сомневаемся, а вдруг не сдюжим, – загомонили горе-разбойнички.
– Коль желанье есть, так сдюжите, – приободрил их Иван.
– Казаками мало кто рождается, больше все из мужиков берутся. Мой лучший друг хорунжий Ярославец менее чем за год из беглого холопа-нетопыря в истинного воина превратился.
– Слыхал я про такого, – кивнул Серега.
– Решено, идем в казаки. Верно, мужики? – завопил Архипка.
Желающих остаться непонятно кем – то ли холопом, то ли разбойником не было. Все дружно поддержали парня.
– И когда на Дон отправитесь? – осведомился Петр Прокопьевич. В глубине души он ожидал от зятя нечто в этом роде. В том, что Арина отправится за мужем, кузнец не сомневался, поэтому впал в жуткую тоску. Остаться одному на склоне лет, без любимой дочери, врагу не пожелаешь. Иван, конечно, будет звать его собой, но кому он нужен в воинстве казачьем – старик убогий, а быть обузой кузнецу не позволял строптивый нрав. Княжич не замедлил развеять его печаль. Пожав плечами, Ванька хитро улыбнулся и сказал:
– Оно, конечно, можно и на Дон податься, коли, батюшка, тебе тут плохо.
– Да мне не плохо, – растерянно промолвил Петр Прокопьевич, ожидая новой каверзы от зятя.
– Тогда за чем же дело стало, здесь и обоснуем станицу, – предложил Иван, чем поверг в восторг не только тестя, но и всю Аришкину ватагу. Стать вольным воином хотелось всем, а вот покидать насиженное место да отправляться на суровый Дон опасались многие.