- А ты?
- А что я? Все как уговаривались, дескать, знать не знали - ведать не ведали, а на трон ваше королевское высочество едва ли не силой затащили, отчего вы и стали величеством.
- Поверил?
- Да вроде поверил, только ведь сами знаете, "доброжелателей" у вас при шведском дворе больше чем крыс на "Благочестивой Марте". Так они королю при всяком случае на ваше величество клепают.
- Это верно, а как там, кстати, Петерсон поживает, да корабли мои?
- Все благополучно, ваше величество, Ян свое дело крепко знает. Корабли ваши в порядке полном, возят грузы и прибыль приносят.
- Прибыль это хорошо, а что еще говорят?
- Да по-разному. Оксеншерна, к примеру, почти рад что так все обернулось, а Юленшерны со Спаре злобятся.
- Ну, то что Аксель рад это понятно, я теперь далеко и его дружбе с королем не мешаю. А что принцесса?
- Супруга ваша, не то чтобы огорчилась, но и радостной ее не назовешь. А ехать в Москву раньше лета наотрез отказалась, дескать, дитя не брошу, а его зимой не потащу.
- Что же разумно, хотя и грустно. Ты сына то моего видел?
- Которого?
- Климушка не гневи!
- Видел государь, как не видать, крепкий такой мальчонка, горластый. Я как Катарине Карловне подарки отдавал, так она пожаловала - дозволила посмотреть.
- Подаркам то рада?
- Да какая же, не в обиду будь сказано, женка не обрадуется мехам столь ценным? Княгиня Агнесса тоже радовались, а брат ваш двоюродный уже ходить начал.
- Ладно, хорошо коли так. Ты вовремя вернулся Клим, много дел у нас. Завтра объявлю, что жалую тебя думным дьяком и велю ведать посольский приказ. Мы тут готовим посольства к султану османскому Ахмету и шаху персидскому, да еще кое-куда. С одним из них и ты поедешь.
- Помилуй государь, я дел турецких, али персианских и вовсе не ведаю!
- Испугался? - усмехнулся я, - нет, ты дружок к датскому королю отправишься, а как от него вернешься в Мекленбург, да в Брауншвейг заглянешь. А в Царьград, да Исфахан другие люди поедут. С персами торговля нужна, без нее денег нет вовсе, а турок и татар вместе с ними надо на поляков натравить. Иначе не видать нам Смоленска как своих ушей. Такие вот дела.
Закончив с Рюминым, я поднял глаза на бояр усиленно пытавшихся хоть краем уха услышать о чем я говорю с Климом.
- Что скажите бояре?
- Помилуй государь, что тут скажешь, вроде все хорошо писано, только непонятно...
- Да чего там понимать? Брат мой король Густав Адольф поздравляет меня с занятием престола и желает долгого царствования и всяческого процветания державе моей.
- А про Новгород король ничего не пишет?
- Пишет как же. Зовет в гости летом, там говорит и решим дело наше полюбовно. Ну, кто там еще?