– Твоя семья знает, где ты? – спросил Рой.
– Да. Но Берни будет волноваться. Я давно должна была ей перезвонить. Пожалуйста, можно я ей позвоню?
– Думаю, так будет лучше всего, – согласился Рой.
Мы вернулись назад в кабинет, чтобы я позвонила Берни. К моему облегчению, Трумэна Хилла нигде не было видно.
– Ох, Хайди, – сказала Берни, как только взяла трубку. – Куда ты пропала, солнышко? У тебя все хорошо? Ты мне так и не перезвонила.
Я не выдержала и расплакалась.
– Я в Хиллтоп-Хоуме, Берни, и рядом со мной шериф. Трумэн Хилл ужасный, он ничего не хочет мне говорить. Он думает, что я кто-то другой. Что я хочу от него денег. А мамы нет в их архиве. Берни, я хочу домой! – всхлипывала я в трубку. – Очень хочу домой.
Руби вытащила из рукава своего свитера бумажную салфетку и протянула мне.
Я высморкалась и попыталась отдышаться.
– Дай-ка я с ней поговорю, – произнес Рой, протягивая руку за телефоном.
Я отдала ему трубку и осталась стоять рядом, шмыгая носом и вытирая глаза, а Руби поминутно протягивала мне новые салфетки. Рой отошел в сторону, потянув за собой телефонный провод. Он говорил так тихо, что я не слышала, что он сказал Бернадетт.
Моя одежда насквозь промокла от дождя, и у меня зуб на зуб не попадал.
Руби ушла и вернулась с кухни с чашкой растворимого какао и своим пальто, которое она набросила мне на плечи. Пальто было мягким и теплым, и от него пахло цветами, как от Джорджии, когда она съела «Фиалочку».
Рой говорил с Бернадетт довольно долго, а я пила какао, пытаясь снова не расплакаться.
Наконец он попрощался с ней и вернул мне трубку.
– Мне кажется, я уже знаю ответ, но скажи, солнышко, что говорят его глаза? – услышала я голос Берни. – Это очень важно.
Шериф Рой Франклин был крупным черноволосым мужчиной с сединой на висках и густыми, нависавшими над верхней губой усами. Его большие карие глаза были темными, как молотый кофе в ящичке кофемолки Берни. Когда он улыбался, в уголках его глаз собирались мелкие морщинки.
– Что-то хорошее, – ответила я.
– Я так и думала, – с облегчением сказала она.
Когда я повесила трубку, Рой задумчиво произнес:
– Своеобразная женщина. Но знает, чего хочет.
– Что она вам сказала? – спросила я.
Он сунул руку в карман. Сначала я решила, что он полез за наручниками, и почувствовала комок в горле. Но он только вытащил монетку:
– Орел или решка?
– Что? – не поняла я.
– Орел или решка? Угадай. – Шериф подбросил в воздух монету. Она упала на тыльную сторону его руки, и он прихлопнул ее другой рукой сверху.
– Орел, – сказала я.
Он проверил и кивнул.
– Давай еще раз. Орел или решка?