— Ладно, — вздохнул Буков. — Приказ есть приказ.
— Вот именно, — согласился капитан и, протянув руку, объявил: Величаюсь Павлом Ефимовичем.
— Приятно, — сказал Буков. — Но только мы давно уже знакомые, впотьмах, на ощупь.
— Верно, — согласился Зуев. — Я твои руки на себе помню — клещи. Одну на горле моем держал, а другой обследовал, какой погон на мне — немецкий или наш. — Похвалил: — Осмотрительный товарищ. Другой мог бы и пришибить.
— А как же. Сидит в полной темноте в бункере, в их бывшем узле связи, с наушниками на голове, когда я сам из автомата все здесь чистенько подмел. Откуда, думаю, такой фриц? Но почему деликатно обошелся? Махорку вы курили. Захотел проверить, что это за немец такой особенный, который нашу махорку любит.
— Увлекся, верно, — вздохнул Зуев. — Под контролем их штабные переговоры держал, на башке наушники, значит, фиксировать посторонние звуки лишен возможности. А вдруг — ты. Хорошо, что вежливо — только за горло.
— А вы мне ногой в живот, — напомнил Буков.
— Защитный рефлекс, — объяснил Зуев. Улыбаясь, добавил: — Считай, побратались. — Посуровев лицом, произнес: — Так вот, информирую, какая обстановка на подземных коммуникациях.
— Одеколоном там не пахнет, — усмехнулся Буков.
— Есть сведения: из союзных секторов по ним недобитые фашисты переходы к нам делают, диверсионный акт совершат — и обратно тем же способом. Садись, садись, чего встрепенулся? Все равно ты мне и как слесарь нужен. Главная задача мирная остается: по линии водопровода и прочего. Диверсанты попутно трубопроводы, коллекторы, кабели рвут. Придется по совместительству и ремонт производить, и в засаде сидеть. А ты — автомат сдать…
— Ошибся, полагал, задача только немцев гражданских обслужить.
— Она и остается. Во-первых, жизнь нормализовать, а во-вторых, на этой основе дружеские контакты установить.
— По коммунальной технике мне кое-что делать приходилось, — счел нужным сообщить теперь Буков.
— Моя довоенная должность — оперуполномоченный уголовного розыска. На фронте — разведбат. А теперь вызвал кадровик, и вот получил назначение, исходящее из мирной моей специальности.
— Не очень-то она у вас мирная, — уважительно сказал Буков.
— А как же не мирная, — возразил Зуев, — на фронте криминалисты не требовались, а теперь пожалуйте.
— Это что же, воров ловить?
— Допустим, только особого сорта. Врываются ночью в квартиры, грабят, убивают, а потом уходят в союзные секторы на отдых.
— Это что же, свои — своих?
— Нападают на тех, кто не с гитлеровцами.
— Вервольф действует?
— Допустим.
— Ясно, — сказал Буков и, уже с признательностью посмотрев капитану в глаза, тревожно осведомился: — Ну, а я буду соответствовать? Мне не доводилось. Только в бою, а там арифметика простая: вот он, вот я, кто кого.