— Не в том дело. — Грязнов резво сделал круг по кабинету и снова навис над приятелем. — Таких, как ты, к этому расследованию вообще не подпускали!
— Отчего это?
— Оттого, что такие, как ты, могли бы что-нибудь откопать и рот им потом заткнуть одной премией или звездочкой на погон было бы затруднительно. Тут работали люди мягкие, податливые, с пониманием. Пластилиновые вороны. И наработали…
— У тебя если банк, значит, обязательно супостаты. Может, там и нечего было откапывать?
— Откапывать действительно было уже нечего, все и без них откопали и принесли им на блюдечке с голубой каемочкой, пользуйтесь. Нашим ведомством все было отработано. Лично замминистра МВД Рощин курировал, хочешь с ним побеседовать, могу устроить. ГУБЭП планомерно всю финансовую деятельность этих Русских резервистов изучил, и выяснилось, что Русские резервы лежат в основном на Кипре. И совсем они уже не общерусские, а принадлежат конкретным россиянам братьям Оласаевым, как раз руководителям этого вот банка. Эти же Оласаевы обули Промимпорт, Росоружие, накосили «лимонов» двести пятьдесят. Баксов, разумеется. И ладно бы никто об этом не догадывался, но доказательства же были! Но вместо того чтобы отдыхать на нарах, наши герои живут себе припеваючи. А почему? Потому что Замятин лично дал указание это дело замять. В результате статьи изменили на совершенно плевые, Оласаевы превратились в «руководителей, допустивших должностную халатность», и обвинение так и не было никому предъявлено. А ты говоришь, повода нет считать Замятина продажным уродом.
— А Рощин этот твой на кого работает? — как бы невзначай поинтересовался Турецкий, но Грязнова вопрос почему-то взбесил:
— Ни на кого он не работает!
— Это вряд ли, — хмыкнул Турецкий. — С чего это вдруг заместителю министра МВД пришло в голову лично заняться каким-то там Резервным банком? Они ему кредит не дали на постройку дачи или проценты по срочному вкладу не выплатили?
— Ну, возможно, — нехотя уступил Грязнов, — без Сосновского и здесь не обошлось…
— Вот, а говоришь, ни на кого не работает. Слава, это большая и не наша война. Сосновский грызется с Оласаевыми, у него связей больше, он их топит, они огрызаются. Тогда он пытается топить Замятина… А может, все и не так, но разве в этом дело?!
— А в чем?
— В данном конкретном случае с порнухой Замятин — жертва, и он имеет право…
— Замечательно! — Грязнов надулся и уставился в окно. — Беги защищай своего бедного, несчастного, беззащитного, обнажившегося и облажавшегося шефа…
— Иди на фиг, Слава. Ты сегодня невменяем.