Евгений Кириллович с удовольствием брал на себя все эти разношерстные толпы людей, увешанных фото-и видеокамерами, и с удовольствием снабжал их подробной информацией о своеобразном увлечении своего необычного босса.
Словом, все было у Леонида Остроумова на Кипре замечательно до тех пор, пока однажды не появилась в одной из местных желтых газетенок дикая по своему содержанию статья, где русский эмигрант Леонид Александрович Остроумов был выведен как бежавший из сибирского скита сектант, тайно заманивающий доверчивых простаков в свою организацию, а организация эта — ни много ни мало, добивается завоевания мирового господства. А птички — это так, приманка для отвода глаз. А кроме того, своего рода гипноз. Ибо сначала гостям, по свидетельству некоторых очевидцев, предлагаются расслабляющие напитки, в состав которых входят сильнейшие нейролептики (недаром же г-н Остроумов недавно приобрел в собственность фармацевтическую кампанию!). Разве вы не видите, что выходящие из частной «оранжереи» люди похожи на зомби?! — вопила и изгалялась газетенка. Заканчивалась статья самыми банальными и давно набившими оскомину страшилками насчет вечной «руки Москвы» и бездонных подвалов Лубянки… Если верить всему этому вздору, то получалось, что господин Остроумов не кто иной, как генерал-лейтенант КГБ, который исчез однажды, прихватив с собой почти сто килограммов казенного золота в слитках; сначала он содержал на эти деньги секту религиозных фанатиков, у которых был кем-то вроде божества, а потом, дождавшись горбачевской перестройки, всплыл на поверхность и, воспользовавшись своими прежними связями и ворованным золотом, перебрался на Кипр, чтобы основать отделение своей страшной секты и здесь, среди ничего не подозревающих гостеприимных киприотов и оставляющих здесь каждый год огромные суммы гостей острова…
Прочитав эту параноидальную бредятину, Леонид Александрович поначалу пришел в ярость и даже собирался подать в суд на мерзавца-журналиста, а то и на газету, однако Софья (недаром, недаром жена носила свое имя!) мудро посоветовала ему оставить всю эту ахинею без внимания, никак на нее не реагировать. Ведь стоит только дать понять, что тебя это зацепило, — и привет! Этим желтым журналюгам только дай повод для упражнений — и пошло-поехало. Леонид послушался, плюнул, и на этом, казалось бы, все кончилось.
Однако спустя какое-то время кто-то снова заботливо прислал ему еще несколько номеров все той же газеты с идиотским названием «Правда про некоторых» — почему-то при слове «правда» Леонида каждый раз передергивало — уж очень название попахивало далекой родиной в не лучшем ее виде. Подумав, он решил усилить охрану. С тех пор и вилла, и московская квартира охранялись денно и нощно — Остроумов понимал, что газетки эти неспроста, что люди, преследовавшие тогда его брата, вряд ли расстались с мыслью во что бы то ни стало вернуть свои денежки. Однако время шло, а гостей оттуда все не было. Он уже готов был снять охрану, ослабить бдительность, но тут неподалеку — в Греции — убили знаменитого Сашу Македонского, Солоника. Солоник был их, уральский, только из Кургана. И Леонид Александрович, лишний раз убедившийся в силе отечественного криминалитета, охрану только усилил.