— Оп-ля-ля! — прошептал он, вглядевшись как следует в пространство над дверной коробкой стариковой квартиры. Да, он был прав — вот она, подсматривающая система, только его и дожидается.
Пригнувшись так, чтобы не попасть в поле зрения поворачивающегося объектива, он подкрался вплотную к красновской двери и молниеносным движением залепил глазок системы самой обыкновенной… жвачкой. Вот теперь можно было выпрямиться, придать лицу благостное выражение и позвонить в Маринину дверь.
Услышав за дверью тихое шарканье, он сказал нетерпеливо:
— Мария Олеговна, это я, Николай. Откройте, пожалуйста!
Дверь мгновенно распахнулась.
— Коленька! — Мария Олеговна радовалась ему и удивлялась одновременно. — Ты к Марине? Надо же, какая жалость, нету ее, до сих пор все в редакции. Позвонила — сказала срочный материал готовит.
— Вы уж меня простите, Мария Олеговна, что поздновато да без предупреждения… Мне, честно говоря, и самому неудобно, но… Мы тут с ней поссорились немножко, вот я и хочу наладить отношения…
— Проходи, проходи, Коленька, — не раздумывая, сказала Никонова. — Идем, покормлю тебя, ты ведь, наверно, после работы, есть хочешь? А там, глядишь, и дочура моя придет…
— Не знаю, что бы я без вас делал, — весело сказал Николай, проходя следом за ней на кухню. — Другой раз так тоскливо бывает в чужом-то городе. А как вспомнишь, что вот Марина есть, вы, Мария Олеговна, сразу как-то веселее на душе становится!
Он знал, что делает, провоцируя сейчас этими словами о своей неустроенности ее женское любопытство. Неизвестно еще, захочет Марина с ним разговаривать, а надежнее союзницы, чем Мария Олеговна, — и не придумаешь.
— А ты сам-то откуда, Коля? — попалась на его уловку Никонова.
— Сам-то? С Урала я, Мария Олеговна, из-под Тагила…
— Эва как далёко! — удивилась женщина. — А что сюда-то приехал? Дела какие, работа?
— Работа, — ответил он не слишком определенно. — Командировка.
— А у тебя там, на Урале-то, дом есть, родные? — осторожно подводила Мария Олеговна разговор к самому интересующему ее вопросу.
Он рассмеялся:
— Вам бы только в контрразведке работать! Нету у меня никого родных. Родители померли, своей семьи не сложилось… Брат есть, да я его совсем потерял…
— А что ж так? — искренне удивилась Мария Олеговна. — Мужик ты видный, я так замечаю — без глупостей, а семьи нету…
— Так уж сложилось, — вздохнул он. — Служил в армии, воевал. Вот годы-то и ушли. А вернулся — тут вся жизнь так перевернулась, что не до женитьбы, не до семьи…
— Ох вы, молодежь… и Марина моя вот тоже… — Мария Олеговна вздохнула. — Раньше такого не было. Раньше считалось: человек должен семьей жить. Я тебе вообще скажу, это все от того, что Бога бояться перестали. Да-да, не смейся. У человека, а особенно у нас, у русских дураков, завсегда наверху начальник должен быть. Это ж мыслимое ли дело, матери от детишек своих еще в роддоме отказываются! Да раньше бы она, кукушка эта, как прокаженная была среди людей, да и своя бы совесть до смерти загрызла, а теперь — ничего, как будто так и надо…