Она встала из-за столика и прошла в туалет, где ополоснула лицо холодной водой. Вечернее свидание с Джеймсом во дворце Кэт подействовало на нее угнетающе и заставило снова ощутить пропасть, отделявшую ее от надежд молодости. Она как будто зависла между тем, что могло быть, и тем, что у нее было на самом деле. Если бы они задержались чуть дольше в тех блестящих хоромах, то она, наверное, разрыдалась бы на виду у всех от отчаяния и обиды на Джеймса. Она смотрела, как он разговаривал с другими гостями, и ей даже удалось несколько раз расслышать имя Дакота, после чего Джеймс поворачивался в ее сторону и кивал ей, улыбаясь. Она тоже улыбалась в ответ, поднимая бокал. Джорджия умела держаться на публике так, чтобы никто не заметил, насколько она расстроена, годы борьбы за свое благополучие и место под солнцем научили ее этому. Ее удивляло, что она почти не могла вспомнить подробности их любовных отношений, и еще Джорджия словно напрочь утратила способность доверять и ощущать влюбленность после их расставания. У нее больше не осталось иллюзий, бесплодных ожиданий и надежд. Но зато она с прежней силой вдруг вспомнила, как велика была власть этого человека над ней, как ее гипнотизировали его остроумие, интеллект и красота. Даже сейчас, когда она ненавидела Джеймса, Джорджия все еще не могла освободиться от этого дурмана.
Вернувшись из туалетной комнаты, она почувствовала, что опьянение постепенно отступает. Щеки уже не горели так сильно, как полчаса назад. Почему же она ощущала неловкость среди этих дам? Ей некуда было девать руки, они ей мешали. Джорджии вспомнилась одна из ее знакомых — хирург-пластик, которая тоже всегда говорила, будто не знает, что делать с руками, когда они ничем не заняты. Вокруг все обсуждали новости, которые еще только должны были появиться в воскресной «Таймс», или хвалили интерьер помещения и дизайн, а ей оказалось даже нечего сказать ни на ту, ни на другую тему. Мужчины, правда, еще беседовали о межуниверситетских спортивных матчах Гарвард — Йель.
И Кэт даже не заговорила с ней больше.
Теперь, в кафе, Джорджия приходила в себя после неприятного потрясения. Горький вкус кофе возвращал ее к жизни.
— Ты явно пользовался успехом у этого престарелого джентльмена, Эдгара, или Эдварда, или как его там… Он прямо-таки взахлеб с тобой общался.
Джорджия положила сахар в свою чашку.
— Это так ты была спокойна? Все время следила за мной. О, Уолкер, ты слишком много времени проводишь в стенах магазина, и подумать только, ты нашла в себе силы вырастить дочь от черного! — Джеймс усмехнулся и продолжал все тем же тоном: — Но ты талантлива, и тебе следует гораздо больше доверять людям и верить в себя. Это формула успеха. И мой девиз. — Джеймс посмотрел ей в глаза. — Я знаю людей. И можешь не сомневаться: у тебя есть все, чтобы им нравиться.