Это было убедительно. Это было так убедительно, что Настя сразу и убедилась.
– Но раньше я не была волшебницей, – сказала она. Она была девочкой честной и серьезной и не хотела выглядеть кривлякой-обманщицей.
– Была, была. – Если бы у Чур-чура имелась голова, то на этих словах ей бы было положено прокивать с важным видом, как это обычно делают люди, чтобы придать своим словам весомости. – Просто раньше дело не доходило до дела, где бы требовались твои способности, а теперь вот дошло.
Настя чуточку помолчала, обдумывая слова Чур-Чура.
– Так я, значит, могу наколдовать, чтобы мне раз – и вернуться на дачу к бабушке! – радостно воскликнула она затем.
– О, моя госпожа и повелительница… – Казалось, Чур-чур повинно склонил голову. – У тебя это не получится.
– Почему? – удивилась Настя. – Раз я волшебница.
Чур-чур виновато похмыкал.
– Позволь мне объяснить тебе, моя госпожа и повелительница. Ты волшебница, это так. Иначе бы ты не сумела меня вызвать. Но твоя волшебная сила – во мне. Без меня ты бессильна. Я бессилен без тебя, а ты бессильна без меня.
– Так за чем дело стало? – Настя не очень-то вдумалась в смысл его слов. – Если я не могу без тебя, значит, я приказываю тебе: сделай так, чтобы я снова оказалась у бабушки на даче!
Жужжание, которое издавал Чур-чур, сделалось едва слышимым. Можно было предположить, он бы хотел стать невидимым. Исчезнуть с Настиных глаз долой. Но она была его госпожой и повелительницей и не отдавала ему такого приказа, и он не мог исчезнуть.
– О, моя госпожа и повелительница, – произнес он слабым голосом. – Это единственный твой приказ, который я не могу исполнить.
– Почему? – снова удивилась Настя. – Раз я твоя госпожа и повелительница, ты обязан мне повиноваться.
– Да, моя госпожа и повелительница, – тем же слабым голосом отозвался Чур-чур, – я обязан тебе повиноваться. Но исполнить этот приказ – сверх моих сил.
– Это еще что за капризы?! – Настя начала входить во вкус госпожи и повелительницы. – Должна же я как-то оказаться дома?
– Да, моя госпожа и повелительница, непременно должна, – подтвердил Чур-чур. – Но только после того, как освободишь наше лесное братство от Короля-обжоры и его Главного министра.
– Что?! – вскричала Настя. – Это еще что за условие? Да бабушка, наверное, уже меня ждет волнуется, не знает, куда я запропастилась!
Чур-чур весь заиграл-запереливался разными цветами, словно заволновался, вытянулся, превратившись в веретено, сжался в прежний мохнатый комок, похожий на шмеля без головы, без лапок, без крыльев, только с глазками, и проговорил: