– Малышка… – сказал он. – Никто тебя не гонит, оставайся, если хочешь.
Демельза боролась со слезами, но они подступали снова и снова. Росс взял ее за плечи и поднял с пола. Еще вчера это прикосновение ничего бы не значило, а сейчас как-то само собой вышло, что Демельза присела на колено Росса.
– Вот так. – Он достал носовой платок и промокнул ей слезы.
А потом он поцеловал ее в щеку и погладил по руке. Росс пытался убедить себя, что всего лишь проявляет отеческую заботу, но с этого момента он перестал быть хозяином Демельзы.
И это было уже не важно.
– Так хорошо, – сказала она.
– Да, наверное. А теперь ступай к себе и забудь о том, что здесь произошло.
Девушка тяжко вздохнула.
– Платье насквозь промокло. – Она подняла розовую нижнюю юбку и начала вытирать коленку.
– Демельза, – зло сказал Росс, – ты знаешь, что о тебе говорят люди?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. А что?
– Если будешь вести себя подобным образом, то все, что они болтают, станет правдой.
Демельза посмотрела ему в глаза. На этот раз открыто и без всякого кокетства.
– Я живу только ради вас, Росс.
Легкий бриз качнул шторы у одного из открытых окон. Птицы наконец умолкли. Наступила ночь. Росс поцеловал Демельзу, но на этот раз в губы. Она неуверенно улыбнулась сквозь слезы. Золотистое пламя свечей освещало ее кожу.
А потом Демельзе просто не повезло: она откинула назад выпавшую прядь волос, и этот жест напомнил Россу о его матери.
Он резко, так что она чуть не упала, поставил Демельзу на ноги, а сам подошел к окну и встал к ней спиной.
Нет, это случилось не из-за жеста Демельзы, это все из-за платья. Возможно, все дело в запахе. Росс сам не понимал, что именно пробудило в его памяти воспоминания о прошлой жизни. Его мать двигалась, дышала в этом платье, в этой комнате, сидела в этом кресле, и теперь ее дух промелькнул между ним и Демельзой.
Призрак, видение из прошлого.
– Что-то не так? – спросила Демельза.
Росс обернулся. Она стояла, ухватившись за край стола, у ее ног лежал разбитый бокал. Полдарк попытался представить ее такой, какой она была раньше. Попробовал представить ту худенькую оборванную девочку, которая бродила по полю со своим Гарриком, но у него ничего не вышло. Та девчонка исчезла навсегда. И причиной тому была не расцветшая в один вечер красота, а юность, которая сама по себе прекрасна.
– Демельза, – сказал Росс, и даже имя ее прозвучало как-то странно. – Я забрал тебя от отца не для того, чтобы… чтобы…
– Разве так важно, почему вы меня забрали?
– Ты не понимаешь. Уходи. Убирайся отсюда.
Росс сознавал, что повел себя грубо, что следовало бы все объяснить, но при этом понимал, что малейшее движение ослабит его позиции.