Росс снова сел, у него было такое чувство, будто он падает в пропасть. И ради своего же собственного спасения он начал рассказывать:
– Вчера на ярмарке я подобрал одну девочку. Отец с ней плохо обращается. А мне нужна помощница для Пруди. Девочка боится возвращаться домой. Я отвез ее в Нампару. Будет работать при кухне. Не знаю, как уладить это все по закону. Элизабет, почему ты плачешь?
– Сколько лет девочке?
– Тринадцать. Я…
– Лучше отослать ее обратно. Так будет спокойнее, даже если ты получишь разрешение от отца девочки. Ты же знаешь, как строго порой нас судят люди.
– Я больше сюда не приеду, – сказал Росс. – Я только понапрасну тебя расстраиваю.
– Меня расстроил вовсе не твой приход…
– А что же тогда?
– Мне больно при мысли, что ты меня ненавидишь.
Росс начал нервно крутить в руках хлыст.
– Ты знаешь, что в моем сердце нет ненависти. Боже правый, тебе ли не знать, как…
Элизабет оборвала нитку.
– С самой первой нашей встречи, – продолжал Росс, – все мои мысли были только о тебе. Меня перестали интересовать другие девушки. И когда я уехал, я тосковал лишь о тебе, только к тебе я мечтал вернуться. Это единственное, что имело для меня смысл. Я верил не в то, во что меня учили верить, и не в то, о чем мне рассказывали другие люди. Я верил только в свои чувства к тебе.
– Довольно, хватит…
Элизабет сильно побледнела, но на этот раз Росса уже ничто не могло остановить. Пришло время объясниться.
– Не очень-то приятно быть обманутым в собственных чувствах, – сказал он. – Принимать за правду детские обещания и строить на них замок своей мечты. Но даже сейчас я не могу поверить в то, что все наши клятвы были пустыми. Ты уверена, что ничего ко мне не чувствуешь? Или это притворство? Помнишь тот день, когда ты ускользнула от родных в сад твоего отца и пришла ко мне в летний домик? В тот день ты сказала…
– Ты забываешься, – через силу прошептала Элизабет.
– О нет. Я не забываюсь. В отличие от тебя я все прекрасно помню.
Переполнявшие Элизабет противоречивые чувства внезапно вырвались наружу. Все те эмоции, которые побудили ее пригласить Росса в гостиную: симпатия, привязанность, женское любопытство, уязвленная гордость – все это вдруг вылилось в неприязнь, которая была призвана спасти нечто более важное. Собственные переживания встревожили Элизабет, но слова Росса возмутили ее не меньше. Однако надо было спасать положение.
– С моей стороны было ошибкой просить тебя остаться, – сказала она. – Я лишь искала твоей дружбы, не более того.
– Вижу, ты прекрасно контролируешь свои чувства. Вертишь ими как заблагорассудится и направляешь в удобную для себя сторону. Вот бы и мне так научиться. В чем секрет, не расскажешь?