Страстные приключения Изгоя (Большаков) - страница 65

Мужик вскрикнул об боли и развернулся. Борис отчаянно пнул его ножом в живот, и тут же получил кулаком себе по уху. Удар потряс вечного юношу, и перед глазами заплясали искры. Конечно мужик здоровый, а доза алкоголя еще далека до той, при которой валяться замертво.

Борис ощутил в себе страх. Дикий страх и боль. Юноша, уйдя от удара, бросился утекать. Он конечно, сухой и поджарый подросток рассчитывал уйти от дебелого мужчины. Но рослая рыжая поймала его за шею, и швырнула назад, с криком:

— Убей его! Или я убью тебя!

Мужик был равен в крови. Он истерично молотил по воздух увесистыми, крупными кулаками. Кровь неожиданно придала духу Борису. Все-таки у него в руках нож, а противник безоружен.

Борис ударил ножом по кулаку мужика. Тот заревел её громче, поднимая конечность. И тут Борис, прыгнув, всадил кинжал в грудь.

И тут же получил кулаком по ребрам. Крепкий костяк выдержал, но больно и отбивает дыхание.

Борис едва не выпустил от боли нож, но сумел устоять. Выдернул из груди и ударил противника в лицо, прямо в правый глаз. Мужик окончательно окосел. И стал оседать, видимо парализованным болевым шоком. А Борис завелся и стал наносить удары в бившее агонии мясистое тело. Он бил с яростью, буквально кромсая, и чувствуя в себе растущую ненависть.

Этот пьяный мужик во всем виноват. Он вселенское зло и проклятие планеты Земля. И он убьет вместе с ним и все зло. Удар, удар и еще удар. Ленина бы на их всех!

Наконец, Борис ощутил некоторую усталость, оказавшись возле искромсанного куска мяса. Рыжая дьяволица окунула в кровь свою подошву и оставила несколько изящных босых следов. Затем она словно из воздуха (и где научилась таким фокусам, Борис был готов поклястись, что девушка шла налегке!) извлекла канистру и разбрызгала что-то горючее. Но бензин, а какую особую смесь.

Затем отняла Бориса, чиркнула ногтем по камню.

Полыхнул огнь. Пламя скакнуло на несколько метров. Несмотря на весь риск рыжая не стал убегать, и даже удержала Бориса на месте. Мало того, она окунула свои босые ноги в огонь и пропела:

   Жестокие пытки — кровавый топор,
   Не будет пощады девчонке вовек!
   Господь преисподней — десницу простер,
   Чтоб вечно страдал и стонал человек!
   Прощения к павшим не знает Господь,
   Они для него: словно сорная пыль!
   Страдает без срока несчастная плоть,
   Кошмар преисподней — не сказка, а быль!
   Хоть Святому Богу — всего лишь дитя,
   Но если в аду не простить никогда!
   Мучить его будет бес не шутя,
   Гореть бесконечные годы-года!
   Стонать вечно будет кто в пекло попал,
   Такая жестокая ваша судьба!