Профессор-психолог улыбнулся и неожиданно произнес:
— А мне кажется, скорее всего, Жириновский капитально подсел на крючок, кремлевских олигархов.
Для Бориса настали не самые лучшие дни. Рыжая была постоянно недовольна. Ельцин оклемался после операции. И в правительство вошли Чубайс и Немцов. С Чечней был заключен мир. Подписан договор с НАТО. И Ельцин снова активен. Парламент в свою очередь труслив. Осенью депутаты Госдумы, так и не решились на импичмент или вотум недоверия правительству. Кое-какие мелкие уступки выбили. Но видно было коммунисты, лишь имитируют оппозиционность, и никаких решительных шагов не предпринимают. А Жирик вообще струсил, и стал поддерживать власть. Что, конечно же, не добавляла настроения Рыжей.
Вот она решила оживить Жириновского и принести очередную жертву. Борису снова пришлось идти на разбой.
Но второй раз он прирезал мужика быстрее и легче. Тем более рыжая в секте изменила правила и стала обучать адептов боевым приемом. Борис учился охотно и оказался способным падаваном. Вот и сейчас он уверенно прирезал пьяного бомжа. Не ощутив при этом ни радости, ни угрызений совести. Потом рыжая не стала отцеживать кровь, а традиционно сожгла.
Но Жирик не исправлялся, и его рейтинг никак не мог подняться, а оппозиционность испарилась.
И третий зарезанный Борисом бомж ничего не изменил в политике партии.
На Рождество ради их ритуала омоложения пришлось снова прикончить ребенка. Борис от этого страдал, но это уже привычные душевные муки. Увы такова беспощадная жизнь.
Особенно если ты связался с чертом во плоти. А рыжая действительно отличалась большой фантазией.
После ритуала Борису снились кошмары. И он решил немного отвлечься. И начала шариковой ручкой, писать себе книгу.
Даже для охваченной едва не приведшей к гибели империи революционной смутой России — произошедшее событие: убиение за одну ночь сразу трех именитых предпринимателей в области нефтехимической и угольной промышленности оказалось происшествием воистину экстраординарным. Газетчики, наперебой трещали, предрекая конец света, акции ряда ведущих компаний, словно стрелка барометра в шторм обрушились вниз.
Следователь по особо важным делам действительный статский советник Вадим Карташов, с помощью прибывшей журналистки Алиса Канареевой восстанавливал отнюдь непростую мозаику событий. Внимание опытнейшего Карташова привлекло два ключевых момента криминальной драмы. Светло-рыженькая, пышноволосая и симпатичная, с фигурой фотомодели Алиса восторженно описывала свои впечатления от встречи с финансовыми тузами Российской Империи: