Вот я и на месте.
Полыхающий лес плачет мириадами искр умирающих деревьев. Жизнь превращается в пепел. Изнывая от боли, он умоляет о помощи.
– Я слышу тебя.
– Помоги, – стонет его душа.
Затем я и пришел.
-Будет дождь! – взлетела к небесам властная рука.
Дунул так необходимый ветер. Недовольно зашевелились на небосводе тучи. Не любят они, когда мы нарушаем их планы.
Вода стеной рухнула с небес не оставляя пламени ни одного шанса. Радуясь удобрившему грунт пеплу, скользнули к солнцу молодые ростки. Через несколько дней и следа не останется от черного шрама.
С шелестом склоняются к земле кроны несгибаемых столетних дубов.
– Мы ценим жизнь, но дарим смерть.
– Мы ценим жизнь! – закричал я, вскакивая на ноги и преодолевая силу воздуха. – Но дарим смерть!
От удара катана со звоном разлетается на две части.
С клекотом птица взмыла вверх.
Гарда и большая часть лезвия остаются в моих руках. На гладкий пол падают два куска металла.
Первый – острие. Мне даже нет необходимости поворачивать голову, чтобы посмотреть на второй. Я и так знаю.
– Он отсек коготь, – бормочет Дайла. – Коготь стража! Невозможно.
– Не одна ты удивлена, – говорит Ильич, помогая ей встать.
– Лежать! – крикнул я, и сделал Ильичу подсечку. Он падает, увлекая за собой девушку.
– Что ты себе позволяешь?! – кричит она и тут же умолкает от увиденного.
Сложив крылья, стальной смертью упала на пол птица.
Закусив губу, стараюсь, не моргнув выдержать натиск полыхающих глаз. От орла веет холодом и вечностью. Как тогда, на арене, меня словно осматривают изнутри. Перебирают по косточкам все поступки. Решают, жить мне или нет.
Клацая когтями по полу, птица приблизилась к Лиле. Пристально посмотрела на нее и громко крикнув одним взмахом крыльев перенеслась к лежащему в странной позе Тимохе.
– Ну и что ты натворила? – отбросив в сторону обломок катаны, я подхожу к Тимохе.
Тихо проклекотав орел толкнул клювом неподвижное тело. В исполине нет больше угрозы. Гордый хищник похож на кудахтающую у цыплят наседку.
– Чтобы дарить смерть нужно ценить жизнь, – Я провел рукой по скрежещущим под нажатием перьям. Словно глыбы льда коснулся. – Сила не в том, чтобы убить. Нет. Сила в том, что когда хочешь убить нужно уметь пощадить.
Птица изучающее посмотрела на меня, и укрыла Тимоху шатром из огромных крыльев.
Через мгновение она, оттолкнувшись от пола, взмыла вверх и скрылась в тумане.
– Я убил тварь? – спросил Тимоха, открыв глаза. – Где Лиля?
Я сполз на пол прислонившись спиной к колоне. Из меня словно все соки выпили. Нет сил и пошевелить рукой. Даже мысли замедлили свой ход. Надолго я запомню глаза, в которых живет огонь, смерть, безразличие, тоска… Наверное я так и не понял, что в них увидел, но твердо понял, что ни в коем случае не хочу, чтобы в моих глазах было такое… Никакое могущество не компенсирует такую тоску и пустоту…