На Тарабар прилетели ученые, инженеры и авантюристы. В экономику планеты, несмотря на ее удаленность от Метрополии, вливали огромные средства. Был построен новый космодром, прокладывались дороги и развивались местные производства. Гарнизон, конечно же, увеличили. Одно время здесь целый корпус стоял. А в леса отправлялись тысячи собирателей ихтоновой пыли.
Казалось, еще немного и Тарабар преобразится. Раз и навсегда. Но в итоге все закончилось пшиком. Попытки разводить жучков на фермах провалились. Собирать чудодейственную пыль оказалось крайне сложно и опасно. А тут еще медицинские магнаты вмешались. Они снизили цену на регенерацию и препараты, решив получать прибыль с большого оборота, а затем подкупили сенаторов, и правительство Центральных Миров, с согласия Орландо Таги, прекратило подпитывать экономику Тарабара.
Снова все вернулось на исходные позиции, строительство заглохло, а гарнизон сократили до пяти мотопехотных батальонов и двух дивизионов противокосмической обороны. Впрочем, ихтоновую пыль по-прежнему собирают, но в основном этим занимаются бродяги, которые сколачиваются в бригады, мигрируют по джунглям, надеются обнаружить легендарное Великое кладбище ихтонов и моментально разбогатеть. Но пока никак. Выжить и прокормить семью на сборе драгоценной пыли можно, а вот решить свои финансовые проблемы нет. Хотя бы потому, что вольные собиратели под запретом и к этому в свое время приложили руку местные олигархи. Им выгодно, чтобы собиратели, которые находятся вне закона, сдавали ихтоновую пыль через посредников. Разумеется, по заниженной цене. А уже они, как держатели лицензий, перепродавали добычу государству или контрабандистам. Это уж как получится.
Я почти выбрался из портового района и встрял. Невдалеке от Белого рынка, перегораживая дорогу, стояла небольшая толпа, человек десять. Люди разные, собиратели и местная босота. Конфликтная публика, шваль и отребье. Бить таких ушлепков надо, чтобы знали свое место. И один из них подал голос:
— Это же тот приезжий, который вчера в «Звездном бродяге» Гвоздя и Кувалду избил.
— Точно он? — спросил кто-то.
— Зуб даю.
— А давайте его отоварим? — предложил кто-то. — У него, наверняка, в кармане деньжата есть.
— Так иди и отоварь — с усмешкой, предложили ему.
— Один очкую. Кто со мной?
— Я пойду.
— И я с вами.
— Ну и меня за компанию возьмите.
Слушая это, я едва не рассмеялся. Драка, так драка. Еще одна.
От толпы, которая обратила на меня пристальное внимание, отделились четверо. Судя по одежде и походке, дерьмо, а не бойцы. Двое точно собиратели, лица бледные и глаза с поволокой, видимо, переболели лихорадкой Расмунсона и выжили. Третий из городских босяков, пальцы в дешевых наколках и на левой щеке тату с головой местного хищника тиграта. А четвертый вообще пацан из рудничных рабочих, в кожу въелась темная пыль.