Несколько минут немцы нещадно дубасили взвывшего Шакуна кулаками и ногами, пока, наконец, он не сумел подкатиться под чью-то койку.
Борщенко, наблюдая за побоищем, заметил, что дерутся немцы по-своему, по-немецки. Все они не щадили друг друга, но в то же время обегали столы, боясь их опрокинуть. И даже табуретки, разбросанные по комнате, были перевернуты случайно, при падении немцев, сбитых с ног.
Драка прекратилась мгновенно, с появлением оберштурмфюрера Хенке. Видимо, ему позвонили, и он явился на место происшествия самолично.
Всех пострадавших немедленно отправили в лазарет, который, кстати, был рядом.
Шакун успел добраться до своей койки и прикладывал лезвие ножа к огромной шишке на лбу. При появлении Хенке он встал и вытянул руки по швам.
Пока Хенке выяснял причину драки и кто ее затеял, из лазарета сообщили, что четверо на несколько дней останутся там. Остальные пострадавшие, после обработки, постепенно возвращались в казарму, залепленные пластырными лентами.
Хенке не на шутку встревожился.
Война на Восточном фронте до предела выжала людские резервы Германии. Армии на Востоке ощущали постоянную нехватку в живой силе, таявшей под все нарастающими ударами русских. Здесь, на далеком островке, ресурсы охранных частей тоже были без излишков. И вдруг сразу выбывают четыре единицы! И хотя все пострадавшие обслуживали «западников», где было спокойнее, чем у русских, такой урон был чувствительным. Его надо было кем-то восполнять.
Тут Хенке увидел стоявших у своих коек Шакуна и Борщенко.
- Это еще что такое? - грозно спросил он, подходя ближе и разглядывая распухшую физиономию Шакуна. - Неужели ты посмел ударить кого-либо из них?..
- Нет, господин оберштурмфюрер, я пробовал их разнять.
- Ааа-а, ну это другое дело, - смягчился Хенке. - Кто же это тебя так разделал?
- Карл и Адольф, господин оберштурмфюрер,-виновато отрапортовал Шакун.
- Молодцы, здорово обработали! - похвалил Хенке и перенес свое внимание на Борщенко:
- А ты не пробовал разнимать?
- Нет, господин оберштурмфюрер! - ответив за Борщенко Шакун. - Он и меня останавливал, да я по глупости не послушался.
- Постой, постой, - вдруг вспомнил Хенке. - Ты, Бугров, говорил мне, что среди моряков с тобой были трое своих, власовцев. Живы они еще?..
- Павел, докладывай! - заторопил Шакун, переводя вопрос Хенке.
- Так точно, господин оберштурмфюрер, пока еще живы! - отрапортовал Борщенко. - Затаились. Они мне докладывают, что там делается.
- Ага… Это хорошо. А если забрать их сюда? Пусть послужат й охране.
- Павед, докладывай! - снова заторопил Шакун. - Плохо только, что не останется там моих глаз.