Мы с Седриком задумчиво замерли над этим сосудом и одновременно потыкали пальцами в зеленоватую водицу.
- Надеюсь, не заквакаю, - с сомнением произнесла я, слегка плеская себе на руки. Вытерев лицо полой наших верхних рубах, мы потопали по улице.
- Куда мы идем? – шепнул мне Седрик.
- Куда ты нас ведешь? – спросила я Теньку.
- На невольничий рынок. Там все наши мужчины. Вам же нужна работа! – уверенно произнесла маленькая девчонка.
- Вот! – я подняла кверху указательный палец. – Туда-то нам и надо.
Через квартал нам начали попадаться люди. На наши головы в банданах совершенно никто не обращал внимания, ибо головные уборы у этих людей были всякими: и тюбетейками, и длинными платками, и подобиями нашей чалмы, да и банданы попадались тоже. Глаза у людей были преимущественно серыми и голубыми.
- Реснички опускай почаще, и не смотри в упор. – прошептала я Седрику, который зазевался на очередную витрину.
Наконец Тенька довела нас до круглой площади, по периметру которой стояли навесы, а под этими навесами стояли клетки с толстыми прутьями. Торговцы живым товаром стояли и пересмеивались, а если попадался покупатель, то громко расхваливали товар и торговались. Девочка повела нас под самый дальний навес к длинному и унылому продавцу, который одновременно пил чай и ковырялся палочкой в ухе. Я поспешила удивиться чуду такого слаженного движения рук.
- Здрасть, уважаемый Мелиор! – оттарабанила Тенька. - Вот еще вам в помощники хотят наняться. – Она пальцем показала на нас двоих, скромно опустивших веки, и рассматривающих торговца в щелки ресниц. Торговец сплюнул и посмотрел на наши тщедушные фигуры.
- Клетки убирать сможете?
- Да, господин, - ответила я одна.
- Малы совсем, - поморщился Мелиор. – Будете работать плохо, отправлю обратно в деревню. Два сольна за день работы. Согласны?
Я поняла, что со мной торгуются и сказала: - Маловато, господин! В клетках такие страшилы сидят, к ним подойти-то боязно! Вдруг цапнет!
Торговец рассмеялся: - Не бойсь, не цапнет. Вождь народов каждое утро приходит на площадь с манком, и они целый день, как шелковые!
У Седрика от ужаса округлились глаза.
- Дядечка, хоть полсольна прибавьте! За вредность! А мы еще ночевать здесь можем. И не каждый раз в деревню уходить.
- Ну, если ночевать, - Мелиор опять поковырял в ухе. – Тогда согласен. Вот эти клетки,- он рукой показал себе за спину, - ваши! Накормить, через час почистить. Понятно?
- Да! – ответили мы и, попрощавшись с Тенькой, которая побежала домой, ушли за клетки.
- Нам нельзя слышать манок! – чуть ли не закричал Седрик.