— Все учтено.
— Вот и хорошо!
Теперь я лягу и немного посплю.
Асо подбросил дровишек в очаг и задумался, глядя на огонь. «Неужели Латиф Кутул может оказаться предателем? Нет, ведь караванбаши знает его, вряд ли, если бы у него была хоть тень сомнения, он привел бы нас сюда. За Латифа говорят его поступки. Разве дурной человек взял бы на воспитание двух осиротевших детей! Фируза напрасно заподозрила его… Хотя, как говорится, «сомнение — отец истины»… Выйду-ка я, посмотрю, что он делает».
Вооружившись винтовкой, Асо вышел из дому. Став под айваном, он вгляделся в темноту. Сквозь сетку мелкого дождя ничего не было видно. Кругом стояла тишина. И только со стороны мечети порой доносились чьи-то голоса и ржание лошадей. Асо кашлянул несколько раз и направился к воротам. Тут же он услышал голос Латифа.
— Что, не спится в гостях? — спросил он шутливо.
— Да, захотелось узнать, что тут делается.
— Все спокойно. Я только что из мечети. Красноармейцы — на страже. Расставили посты…
— А где сейчас аксакал и имам?
— Наверное, спят.
Латиф взял Асо легонько под локоть и направился вместе с ним к айвану, говоря:
— Раз не спится, посидим тут немного.
Они уселись на узкий деревянный топчан и положили рядом с собой винтовки.
— Странная у нас жизнь пошла — со всех сторон опасности! — заговорил Латиф. — Нельзя спокойно ночь провести. С тех пор как отомстил за несчастных сироток убийцам их отца, я лишился покоя. Меняю места для ночлега. Никто не знает, где я сплю сегодня и где окажусь завтра.
— А вы не могли бы переменить местожительство? Вам необходимо жить именно здесь?
— Да, я должен быть здесь, где всех хорошо знаю. Дело в том, что к басмачам нужен особый подход. Далеко не все взявшие в руки ружье и севшие на коней — настоящие басмачи. Тут нужно разобраться. Что толкает человека примкнуть к басмачам? Бывает так, что диктаторская комиссия отдает судьбу жителей этих мест в руки людей, нравственно нечистоплотных. Так случилось у нас, где действует Сурайе-эфенди. Даже выступая против басмачей, он попутно громит всех и вся, принуждает мирных жителей вступить в свой отряд, отрывает от мирного труда. Я не могу спокойно видеть эти беззакония. Русские не разбираются в этих делах, но они мне доверяют и приглашают меня с собой, действуют по моему совету. Иначе, не зная наших гор, оказались бы в трудном положении. Не могли бы и шага ступить.
— Я совершенно с вами согласен, — сказал Асо, — не все басмачи разбойники, многие втянуты в их банды обманом и насилием, многие запутаны… Нужно разбираться в каждом отдельном случае.