Кубач хохотнул в усы:
— Раньше Цуп, сколько бы не влил в себя, все равно держался. Сдает, старик.
Полчаса езды в жесткой коляске с видом на спину шкалуша надоели Тисе до коликов. И когда из-за вишневых крон показался особняк градоначальника, Тиса заерзала на сидении от нетерпения. Ну не любила она езду в коляске, что поделаешь. Как только колеса замерли у крыльца, девушка выпрыгнула, не дожидаясь, когда подадут руку. Коляской и лошадью Витера занялись работники Лавра.
Прибывшие двинулись к крыльцу, украшенному толстыми потрескавшимися дубовыми колоннами, которые подпирали балкон второго этажа. Шкалуш остался стоять у коляски. Отец обернулся:
— Вы, молодой человек, можете подняться. При условии, что не станете никому лезть в глаза.
— Но, па, не лучше ли ему остаться и присмотреть за коляской? — не удержалась Тиса и тут же пожалела об этом.
Брови отца слегка дернулись. Не глядя на дочь, капитан поморщился, словно от зубной боли:
— С коляской ничего не случится, Тиса. О ней есть кому побеспокоиться.
Девушка поджала нижнюю губу. Отец умел дать ей почувствовать себя этаким «досадным недоразумением», отвлекающим его от важных дел. Тиса скосила взгляд на новобранца, наверняка шкалуш радовался ее унижению. Но к ее удивлению тот оглядывал фасад особняка и не проявлял к ней никакого интереса.
Пожилая служанка, с ворчанием: «сколько же вас тут ходют?», впустила гостей в дом. Она повела их на второй этаж по лестнице, ступени которой прикрывали истоптанные красные половики. Витер галантно предложил девушке свой локоть, но Тиса по рассеянности не заметила этого. Лестница привела их к высоким дверям с фигурными бронзовыми ручками. Поправив красный платок на седой голове, служанка открыла их, и на пришедших обрушился шум голосов. Такого столпотворения Тиса у Тонечки еще не видела. Самая большая гостиная в Увеге вдруг стала тесной. Все пять диванов Тонечки оказались заняты. Навстречу новоприбывшим закосолапил Лаврентий Петрович, мужчина солидных лет в сюртуке с аляповатым канареечным бантом под двойным подбородком. Казалось, что бант не дает ему свободно дышать. Раньше Тиса не замечала за градоначальником подобной тяги к моде. Никак веяния из Крассбурга.
— Капитан. Добро пожаловать! Заходите! — без церемоний приветствовал Лавр пришедших, оттягивая пальцами бант от шеи. — Тонечка сейчас выйдет.
Наверно, он говорил это каждому, кто сегодня вошел в этот зал.
Градоначальник растеряно оглядел гостиную, решая, куда провести вновь прибывших. Он достал из кармашка сюртука измятый клетчатый платок и промокнул им пот с красного лба. Затем повел гостей к ряду стульев, выстроенных вдоль стены с окнами. Свободные места нашлись в самом углу гостиной у окна, заставленного кадками с геранью. Не самые лучшие места, но Тису устроило. Она приметила махровую герань бледно-лососевого цвета и собиралась незаметно отщипнуть от нее отросток для своей коллекции. Не долго думая, Тиса так и сделала, пока отец со старшинами здоровались с таможенниками, которым так же выпала честь усесться на стульях. Положив аккуратно росток в карман, Тиса оглянулась. Кстати о ворах, она поискала глазами шкалуша. И нашла его рядом с пианино, оживленно болтающим с долговязым слугой. Надо бы присматривать за ним.