Он берет бутылку с соседней полки и выливает немного себе на ладонь. Затем
распределяет ее по своим большим рукам и обходит меня сзади. Бен кладет свои ладони
на мои бедра, и я облегченно вздыхаю. Жидкость охлаждает, он гладит мою воспаленную
кожу. Массирует мои ягодицы и аромат мяты наполняет воздух. И снова, он сжимает
бутылку и снова гладит меня, раздвигая мои ягодицы, издавая чисто мужской рык
благоговения.
– Невероятно.
– Я могу встать? – Мои ноги освобождены и я неуверенно раскачиваюсь, пока он берет
меня на руки.
– Я держу тебя. – Его губы обхватывают мои, превращаясь в дразнящий поцелуй. – И я
еще не закончил с тобой. Скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы тебя трахнули.
– Очень. Сильно! – шепчу я.
Кладя меня на кровать, он берет мое лицо в свои руки, и возобновляет наш поцелуй. Он
лижет, сосет и кусает мои губы, обрушиваясь на них. Он крепко держит меня, слегка
наклоняя мое лицо, и наши глаза встречаются. Его глаза зеленовато–дымчатого цвета.
Насыщенного цвета. Похоже на то, будто я смотрю в пылающий огонь, в то время когда он
смотрит на меня сверху вниз. Он поднимается и я тянусь к нему, но он делает это слишком
быстро и отходит назад. Мой взор скользит вниз по его телу, останавливаясь на
выпуклости в его кожаных штанах, в этот момент он наблюдает за мной, поглаживая верх
и вниз свой член ладонью.
– О чем ты думаешь, грязная девчонка?
Без рубашки, его рельефные мышцы представляют собой игру тени и света, и если бы я
могла дотянуться до него, то я бы опрокинула его обратно на кровать. Расстегнула бы его
молнию и скакала бы на нем, запрокинув назад голову, выкрикивая его имя.
– Я хочу оседлать твой член.
Он берет бутылку виски и щедро наливает себе в стакан на три или около того пальца.
Затем подходит к краю кровати, и протягивает стакан к моим губам, наклоняя его, до тех
пор, пока виски не смачивает мои губы и не начинает течь в мой рот.
– О, правда… правда? – говорит он. – Даже после того, как я просто наказал тебя и
оттрахал?
Он поднимает стакан и делает глоток. Стоя с расстегнутой ширинкой, с манящей дорожкой
из волос именно в том самом месте, он продолжает нещадно дразнить меня. Все время,
пока он заявлял на меня права, стоя там, на сцене, и держа мою голову так, чтобы я брала
его член глубоко в глотку, заставляя меня взять его, у меня был превосходный обзор на его
гладко выбритый пах. Его странные шрамы вдоль его паха были такими же, что и на его
руках. Те шрамы, которые как он говорит, были нанесены его дядей, обдолбанным