Так и в жизни Айше и Кемаля ничего не происходило. Он писал еще одну повесть, для которой жена сочиняла любовные сцены; издатель предлагал печатать детектив, написанный самой Айше, под тем же псевдонимом, хотя ее сочинение казалось ему в коммерческом плане менее надежным, чем простые и общедоступные опусы Кемаля, основанные на подлинных фактах.
Словом, отдельная жизнь имени Айше Акдемир действительно существовала.
Непонятно только (опять непонятно!), как эта толстая Джан могла об этом узнать, глядя в маленькую чашечку?!
Рассказывать им про псевдоним Айше начала, пожалуй, от изумления. Надо же было что-то говорить. И уже через несколько мгновений поняла, что совершила ошибку, поддалась первому естественному порыву, и теперь ей предстоит что-то делать с двумя фактами: повышенным интересом всех дам к творчеству ее мужа и деланным безразличием выразительно молчавшей Элиф. Вот, значит, как! От нее, значит, скрывают! И вдобавок ставят в глупое положение перед подругами! Но это она уж как-нибудь переживет: лицо, слава богу, сохранять умеет. Но как они посмели скрыть?! От нее, родной сестры, любившей брата и сделавшей для него… и так далее, и так далее – до вполне закономерного вывода: это все она, змея такая, у брата никогда раньше от меня секретов не было и быть не могло! Вооруженное перемирие грозило обернуться холодной войной, а то и операцией «Буря в пустыне», и Айше, «змея такая», понимала, что сама виновата. Надо меньше болтать и поддаваться первым порывам.
Почему-то у нее это никогда ни к чему хорошему не приводит.
– И что было дальше? – спросил Кемаль.
Он был зол и измучен.
Вчера вечером он встретил Айше и сестру, отвез Элиф домой и надеялся спокойно дожить до утра субботы. О том, чтобы иметь законные фиксированные выходные, полицейские, разумеется, и не мечтали. Даже если работали в относительно спокойных районах относительно спокойного Измира.
Но надежды его не оправдались. Едва он успел поужинать и выслушать часть рассказа жены о пресловутом золотом дне, как раздался телефонный звонок. И, конечно, не обычный, а звонок его мобильного, и на экране, конечно, высвечивался номер коллеги, заступившего на дежурство.
Ничего хорошего такой звонок поздним вечером не предвещал.
– Ты не помнишь, Тимур Балкан, восьмидесятого года рождения, место рождения Измир, адрес 125-я улица Балджовы, дом восемь, квартира пятнадцать, нигде у нас не проходил?
Обычное дело. Все коллеги беззастенчиво пользовались его феноменальной памятью, как своим персональным компьютером. Разумеется, он был не всемогущ и подчас мог что-нибудь забыть, но у сотрудников его отдела выработалась привычка сначала спрашивать Кемаля, а потом только садиться за компьютер. Которого иногда под рукой не оказывается. Так было и на этот раз.