Наконец она добралась до интересовавшего ее места.
«Нет-нет, что вы! Конечно, не брала! У хозяйки украшений знаете сколько! Я же там два месяца работала, и ни разу ничего! Ну зачем бы я у гостьи стала красть?! Да и как украдешь, ежели он на руке, браслет-то?! Я из шкатулки хозяйкиной и то ничего не брала, хотя так просто! Мне же работа нужна, а не браслеты всякие! Что бы я с ним делать-то стала? Такую дорогущую вещь и не продашь, небось…»
Дослушав пленку, Айше с облегчением вздохнула и убрала ее в пакет к другим прослушанным кассетам. Она выписала из них все, что сочла нужным; сценарий золотого дня на большом листе бумаги постепенно начинал вырисовываться; Айше, забавляясь обнаруживаемыми без конца противоречиями, находила места тем или иным диалогам, удивляясь тому, что из некоторых разговоров не слышала ни слова, и тому, как ее собственные слова были пересказаны теми, кто полагал, что понял ее правильно.
С финалом же вообще был полный провал. Все женщины, как сговорившись, утверждали: «Мы искали браслет». Опустив при этом все взаимные упреки и обвинения, от которых даже ей, постороннему человеку, сделалось неловко и стыдно.
Надо бы припомнить получше, что они друг другу наговорили. И понять, чем ей так не понравились показания домработницы. Она уже почти перенеслась мыслью в шикарный зимний сад несчастной Лили, когда раздался телефонный звонок.
– Айше, милая, как дела? Узнала?
– София, ну что ты спрашиваешь? Как я могу тебя не узнать?
– Мы в последнее время так мало общались. Ай, знаешь… ты не против, если я тебя так и буду называть?
Айше оценила деликатность Софии, которая, впрочем, была бы таковой, если бы она не задала последнего вопроса, а просто… что? Просто стала бы звать ее Айше? Нет, София, как обычно, психологически точна: перемена обращения была бы заметна, уж Айше-то ее непременно заметила бы, и это было бы куда более бестактным напоминанием о прошлом, чем прямой вопрос.
София, как и все ее прежние соседи и друзья, полагала, что любое упоминание об Октае, ее бывшем возлюбленном, называвшем ее «Ай» – «Луна», было ей неприятно. И Айше подтверждала это предположение всем своим поведением: она наотрез отказывалась появляться в доме, где жила прежде, она перестала общаться со старыми друзьями, к которым ходила в гости вместе с красавцем-доктором, и, казалось, хотела вычеркнуть эту страницу из своей жизни.
Внешне все выглядело именно так, и Айше никого не разубеждала.
Не объяснять же, в самом деле, что Октай и все с ним связанное ей совершенно безразличны, а появляться в том доме она не хочет по совсем иной причине.