- Послушайте! Вы только послушайте!.. - Сейчас это был обычный мальчишка, возбужденный, слегка испуганный и довольный собой. - Послушайте, что со мной было!
Но ему не дали договорить.
Высокая мрачная фигура выступила навстречу. Отец! Угрожающим жестом он вскинул руку. Сердце у мальчика сжалось.
- Что это такое? - Седрик стал белым как мел. На висках вздулись синие вены. - Как ты осмелился, как... - Он кивнул на топор в руках сына. - Где ты взял это? Отвечай!
- В святилище...
- Что-о?! - Гнев отца обжег мальчика. Он вдруг вспомнил, что, если верить стражу-призраку, у Седрика не достало смелости и истинной веры вернуть реликвию миру. Может, поэтому он и превратился в фанатикабезумца, искупая давнишний юношеский позор, усердно творя молитвы в пламенном круге. Но недетские мысли эти унеслись так же быстро, как и появились. И Орландо сжался, пытаясь уйти от ярости правителя.
- Бог велел мне взять этот топор, - тихо сказал он.
- Бог?! - В негодовании Седрика теперь звучала неприкрытая насмешка, Бог - велел - тебе - взять - топор? Тебе? Да как ты посмел, святотатец? Голос его сорвался на визг. - Хватайте его! Во имя Хейра Золотоглазого! Этот дерзкий щенок посягнул на святилище нашего Бога!
Повинуясь жесту Пурпурноликого, жрецы бросились к мальчику. В потрясении своем он и не помыслил о защите.
Оглушенный, остолбеневший, словно со стороны он наблюдал, как обезоруживают его жрецы, заламывают за спину руки, срывают с плеч алый виссон. Он силился понять происходящее - и не мог. Лишь одно слово билось испуганной птицей в мозгу: Проклятье... Проклятье. Проклятье!
Голос сказал, что отныне он проклят. Что все, кто любил его, отвернутся от него. Что все, кто полюбит его в будущем, примут смерть от его же руки. Что он обречен на скитания, одиночество и предательство. Что он не найдет покоя, пока не исполнит свое предначертание. Но, обещал голос, предначертания этого не исполнить ему во веки веков... И вот проклятье начало сбываться!
Молча, не пытаясь ни защищаться, ни возражать, выслушал он молниеносный приговор.
За святотатство и осквернение святилища, за оскорбление божества и кражу отец приговаривал его к лишению права наследия и вечному изгнанию. Кроме того, на левом плече его будет выжжено клеймо преступника. До тех же пор стражам надлежало препроводить его в темницу и держать там на хлебе и воде, покуда...
...Ему не удалось дослушать грозную речь повелителя. Гулкий набат колоколов ударил в уши, заставил затрепетать сердце, разлился по венам, наполнив душу смятением.