— Смотри туда, он непременно сейчас выйдет, — сказала она и, отвернув обшлаг, взглянула на часы. — Он сегодня выйдет в это время. Уж я знаю.
Мотор затих. Саша стоял неподвижно.
— Да ведь он только вчера приехал, — сказала вторая, — он сегодня дома сидит. Я боюсь, мы слишком близко подъехали, он тебя узнает.
Первая помотала головой. Стекло было спущено, Саша разглядел ее: на ней был синий костюм, на шее — черная лиса. Из ворот внезапно вышло человек пять.
— Это не он? — спросила вторая.
— Нет, нет. Он гораздо выше.
Она то высовывалась, то пряталась и двигалась при этом довольно резко. Саша слышал, как ходили под ней пружины, скрипела кожа сиденья. Ей не терпелось; она вынула платок и несколько раз приложила его к губам. На улице запахло духами.
— Вот он! — и она завозилась с рулем. — Смотри, вон тот, видишь? — Она нажала педаль, автомобиль двинулся. — Смотри, смотри, — все повторяла она. Они отъезжали.
В поплывших сквозных окнах автомобиля Саша увидел вышедшего из-под ворот Андрея. Он стоял и искал глазами Сашу. Но Саша, прежде чем перейти к нему, взглянул вослед автомобилю: он заворачивал за угол, и из открытого окошка с самоуверенной небрежностью высунулась рука в толстой перчатке той, другой, лица которой Саша в тот день не увидел.
Оба пошли рядом, и Саша все не отрывался от лица Андрея. Они вышли на бульвар. «Шесть часов в день занимался, а как загорел!» — думал Саша. Они говорили: Саша — вопросами, Андрей — ответами, уличный шум заглушал их, иногда они не слышали друг друга; прохожие разъединяли их, они опять соединялись, часть слов пропадала в ветреном воздухе.
— Сейчас не хочется говорить, — доносилось до Саши, — ужасная лень подробно рассказывать. Надо знать, как мы жили, иначе ты не поймешь…
Саша чувствовал, что сейчас начнется что-то важное, он лепился к плечу Андрея.
— Ей девятнадцать лет. Тебе трудно объяснить — это особенное.
— Да я понимаю, понимаю. Не надо.
— Важны подробности, — уносился Андрей в противоположный конец тротуара, но Саша настигал его, и они несколько мгновений топтались на месте, — на эту зиму у меня всякие планы. Сразу все не выложишь.
Они расстались на углу, против булочной, и Андрей сказал, что после завтрака он будет дома и хорошо было бы Саше прийти к нему, поговорить еще, и кстати — за книгами. И Саша с радостью согласился.
— А ты-то как сам? — спросил вдруг Андрей, остановив глаза на Сашином лице. — Ты что-то рассказывать начал, я тебя перебил.
Саша выпустил руку Андрея.
— Я приду сегодня, — сказал он, — я непременно приду.
Он подождал, пока Андрей отойдет, и вместо того чтобы идти домой, вошел в широкие, прозрачные ворота сада и сел на каменную скамейку под совсем еще свежим, густым кленом. «На чем он перебил меня? Нет у меня ничего. Сам я, один я, и больше ничего во всей жизни. На чем он перебил меня? Ах да, Жанна! Но ведь это — тень, и все, что было, — тень. Это все пропало, истаяло. И пусто сегодня, как завтра».