Внезапно дверь широко распахнулась и в спальню быстро вошел Гилберт. Глаза его были устремлены на ее руку, протянувшуюся к кубку.
— Не надо, оставьте это, — коротко приказал он, готовый остановить ее, если она ослушается. Он принес свою бутылку с вином и поставил ее на стол.
— Хорошо, что я решил испытать вашу покорность.
— Как еще я могу поступить, когда вы держите мою мать пленницей?
Он не обратил внимания на ее слова и бросил мрачный взгляд на кубок с вином.
— Вы намеревались отравить его?
— Нет.
Взгляд его стал еще мрачнее, когда он повернулся к ней.
— Тогда себя?
Она издала что-то наподобие смешка, почти истерического, сожалея, что у нее не хватило духа отравиться. Он схватил ее за плечи и с силой встряхнул.
— Отвечайте!
Она сбросила с плеч его руки.
— Если бы я и захотела кого-нибудь отравить, так это были бы вы! — произнесла она сквозь зубы, стараясь выразить во взгляде, который она бросила на него, переполнявшую ее ярость.
На какое-то мгновение он действительно испугался, что она может что-нибудь сделать с собой.
Он отвел от нее взгляд и сказал:
— Вы придаете этому слишком большое значение.
Она поняла, что он имеет в виду бракосочетание.
— Чем скорее вы сможете зачать ребенка, тем скорее я вас избавлю от супруга.
— Так вы намереваетесь его убить?
Он не ответил, так как они услышали, что к спальне, дверь в которую Гилберт оставил открытой, приближаются участники свадебного пира вместе с новобрачным.
— Забирайтесь в постель и ждите его. — Он подтолкнул ее к брачному ложу. — И ведите себя как подобает новобрачной.
Ровена резко повернулась к нему.
— Это вам следует ожидать его здесь, этот брак — дело ваших рук, — прошептала она с яростью. — Он так слеп, что, может быть, не заметит разницы.
Гилберт только хмыкнул.
— Мне приятно видеть, что в вас все еще есть та сила духа, которую я уже не раз замечал. Знаете ли, я лучше не стану доверять вам и возьму все это с собой.
«Все это» означало бутылку с вином и наполненный кубок, которые стояли на столе. Ровене пришлось закусить губу, чтобы не умолять его оставить ей хотя бы кубок. Но узнай он, что ей хочется, чтобы он оставил именно его, Гилберт, ни секунды не колеблясь, унес бы кубок с собой. В любом случае для нее все было потеряно.
С глухим рыданием она побежала к постели и едва успела прикрыться покрывалом, как появился новобрачный. Его несли несколько рыцарей, еще оставшихся в замке. При виде Ровены они перестали грубо шутить, а Гилберт без всяких церемоний выпроводил их из спальни, как только заметил, какими глазами они смотрели на нее. Через несколько секунд она осталась наедине со своим супругом.