– Внимание, лётный состав! – разорялся тем временем дедушка. – Командир корабля! Да, я к тебе обращаюсь! Как накинут петлю – немедленно взлёт! Дальше по обстановке!
От торпеды к «Ан-12» неслись двое с тросом. Попытались накинуть его на высоко вздернутый хвост, но тут вмешался экипаж. Открылся задний грузовой люк, бортинженер отнял у водолазов конец троса и исчез с ним внутри самолёта. Лётчик, высунувшись в форточку едва не по пояс, выразительно покрутил у виска пальцем, но двигатели зарычали, «Ан-12» тронулся с места.
– Ну, теперь молись, – сказал дедушка.
Натянулся трос, самолёт запнулся было, но уцепился всеми четырьмя винтами за воздух, потащил себя вперёд, медленно развернул торпеду – дедушка и командир дружно выдохнули – и поволок следом белый клубок снежной каши, в котором прятались триста кило взрывчатки, способные долбануть в любой миг.
К подводной лодке бежал народ, последним – начальник станции, на ходу тыча пальцем в людей: пересчитывал. Самолёт удалялся, волоча торпеду. Сто метров, двести, триста, пятьсот… Он становился меньше и меньше, вот оторвался, взлетел… Торпеду было уже не разглядеть, зато очень хорошо виднелись торосы за ВПП.
– А если не взорвётся? – спросил командир.
Тут она и взорвалась.
Торосы разнесло в пыль, и на их месте поднялась высоченная, как показалось всем с перепугу – на полнеба, белая стена. Льдина тяжело ухнула, отчётливо хрустнула и пошла трещать, ломаясь. Потом на полосу, где-то примерно в середине, упало нечто увесистое.
Дедушка, не оборачиваясь, протянул руку и щёлкнул пальцами. Командир вложил в руку бинокль.
– Та-ак… Приемлемо. Очень даже приемлемо.
– Это что там?
– Контейнер с «горшком». Целёхонек. Эй, куда! Куда-а…
По полосе бежала трещина, и контейнер в неё ухнул.
– Тьфу, блин, – разочарованно буркнул дедушка, отдавая бинокль.
Трещина перестала расти, но полосу искалечила безвозвратно. Появился самолёт, без видимых повреждений, облетел льдину, крыльями покачал и ушёл на базу – сесть ему здесь было негде.
– Ничего! – утешили снизу, где толпился личный состав. – Всё равно послезавтра ледокол придёт!
Открылась дверь радиостанции, высунулся связист. Все уставились на него. А начальник зачем-то посмотрел на свои руки – ну понятно, обсчитался.
– Ну так что докладывать? – крикнул связист. – Тонем – или как? Вы давайте определяйтесь!
– Да погоди ты, – отмахнулся начальник станции. – Дай подумать. Не спеши. Может, ещё утонем.
А дедушка сидел на своей персональной льдине, придерживая ведро с объедками, и глядел куда-то назад. Глядел очень грустно.