А я на радостях собрался с духом и отыскал Бородадзе, синего уже от пьянки. Всю бригаду к нему привёл, и через месяц Саша у нас был свеж, как огурчик. И тогда я его продавцом в зоомагазин устроил.
Бородадзе там вроде сам по себе работает, но магазин регулярно посещает с чёрного хода наш Ваня и получает для бригады скромную долю, от которой и Саша тоже имеет свой процент.
Нам же надо о тракторах заботиться.
Ведь мы – трактористы.
Красная машина, чёрный пистолет
Девушка идёт по тротуару, безмятежно улыбаясь своим мыслям. Не сказать что красавица, но такая прелесть – глаз не оторвать. Камера заднего вида замечает её, когда уже поздно, совсем поздно.
Если она не остановится, через двадцать секунд её милое личико попадёт точно под сноп осколков, а я ничего не могу сделать. Мне нельзя выходить из машины. Всё, что в моих силах, – высунуть руку в окно и выстрелить девушке под ноги. Возможно, это решение.
Я вижу на мониторе, как она переводит рассеянный взгляд чуть правее и слегка приподнимает брови. У меня на заднем бампере крупно написано жёлтым: NOT MADE IN CHINA. Приметный автомобиль, теперь таких не делают, очень агрессивного дизайна и очень красного цвета. По обводам машина явно женского пола, и зовут её, только сильно не смейтесь, Маша.
Я запарковался у тротуара, он широкий, метров десять, дальше возвышение в пять ступенек и полупрозрачный фасад Института Физики Пространства. Полторы минуты назад, когда Тим с Борисборисычем добрались до нужной лаборатории и начали там безобразничать, прошёл сигнал тревоги, и двери из толстенного стекла заблокировались намертво. Открывать будем взрывчаткой. Ещё немного – и со ступеней поверх машины полетит крошево с обломками фурнитуры. Машке-то плевать, разве что поцарапает слегка, она и без того царапанная. Конечно, я предпочёл бы стоять где угодно, только не здесь, но больше негде, везде парковочные камеры. Стоит им Машку заметить и опознать, полиция рванёт сюда сломя голову: запрещённое транспортное средство в городе. А у нас тут, извините, не только средство запрещённое, но и цель какая-то, мягко говоря, полупочтенная: вооружённое ограбление. Нам раньше времени совсем не надо встречаться с полицией и давать ей повод стрелять. И себе давать повод – тоже незачем.
Поэтому я стою там, где камеры отсутствуют – точно перед дверью института, на площадке для пожарной и спасательной техники. Голая психология: нет такого идиота, который тут запаркуется. На Земле теперь все очень хорошие и послушные. Они стоят там, где разрешено, и вообще делают то, что разрешено. Иначе их накажут. Они всё время помнят, что их могут наказать.