Алейн так резко припарковала автомобиль возле входа, что его колеса взвизгнули, а сам он содрогнулся перед тем, как остановиться. Сжав зубы я, как и всегда, переживала, что сегодня будет тем днем, когда это транспортное средство, наконец, развалится на части и превратиться просто в кучу ржавого металлолома.
— Как я выгляжу? — спросила я.
Алейн осмотрела меня с головы до ног. Я сменила футболку и джинсы на одно из платьев в цветочек, которые она держала в машине на подобные случаи. Оно было немного большевато и висело на талии, поэтому я подпоясалась ленточкой.
— Ты выглядишь идеально, — ответила она.
Выбравшись из пикапа я, клянусь, услышала шипение, когда подошва шлепок коснулась асфальта. На улице пахло дегтем и моё сердце взволнованно затрепетало, когда я вспомнила мусорные пакеты, коробки и наше исчезновение.
— Пошевеливайся, — сказала Алейн. — Мне нужно закрыть машину.
«Никто, даже за деньги, не станет воровать эту рухлядь», — хотелось сказать мне, но я прикусила язык.
Как только мы толкнули двойные двери, нас оглушила какофония звуков: люди, выкрикивающие заказы, жужжание кофе-машин и гул, исходящий от тридцати-пятидесяти одновременно говорящих посетителей. Кабинки, кушетки и даже бар, были забиты подростками, сидящими друг у друга на коленях ради экономии места, рюкзаками и книгами. Сквозь фонари, расположенные на потолке на расстоянии несколько футов друг от друга, в помещение проникал солнечный свет и только это не давало битком набитой комнате превратится в замкнутое пространство.
Я схватила Алейн за мягкую, и немного потную ладонь, и потащилась за ней. Она с мастерством прокладывала нам путь сквозь толпу, а потом подняла руку и закричала, увидев Эллу. Та сидела в окружении кресел и рычала — самым настоящим образом оскаливая зубы — на любого, кто пытался их занять. К счастью, баристы сегодня работали быстро, так что вскоре мне подали горячий шоколад с карамельным сиропом и взбитыми сливками, которые даже на вид были настолько сладкими, что у меня заныли зубы. Мы протиснулись к Элле и поскорее заняли свои места, пока она и в самом деле кого-нибудь не покусала.
Как только мой напиток немного остыл и его стало возможным пить, я оглянулась, чтобы посмотреть на пловцов. Они расположились неподалеку. Майкл сидел в кресле примерно в десяти футах от меня, прямо под лучами света, от которых его светлые завитки принимали золотистый цвет, а едва заметные волоски над верхней губой блестели. Его мышцы были как будто высечены из мрамора. Майкл посмотрел на меня, моргнул, а потом его губы сложились в улыбку, и он пробежался по мне взглядом. Я покраснела и помахала ему, оставаясь тем не менее на месте. Он и сам может подойти.