Он уставился на пол, на свои ноги.
— Они попросили, чтобы я сказал «да».
Мое сердце «бухнуло вниз».
— Так ты не общался с ними?
— Нет, — проворчал Райан. — Но за последние несколько недель я никого не убивал.
Он напряженно посмотрел на меня, как будто искал одобрения. Моего одобрения. Это прорыв. Маленький, но прорыв.
Тем не менее, слова замерли у меня в горле. Что я должен на это сказать?
— Ну, — наконец, произнес я. — Я рад это слышать. Ты, вроде как, делаешь успехи.
Его лицо озарила искрящаяся, как молния, улыбка. Но, как и молния, она быстро пропала.
— Но это долго не продлится, — его голос звучал озабоченно. — Даже если я очень этого не хочу.
У меня скрутило живот.
— Любой человек может измениться, — сказал я. — Даже ты. И не важно, что говорят тебе другие.
Он одарил меня еще одной улыбкой, но на этот раз грустной.
— Нет, — ответил Райан.
Его улыбка была терпеливой – вот правильное слово. Райан улыбался как будто он — учитель, а я — ученик.
— Но я благодарен вам за старание. И еще раз спасибо за решение вопроса с таблетками.
Не важно, что я спрашивал и говорил после этого, он не произнес ни слова.
Глава 8
Честно признаться, я ожидала, что Майкл высадит меня на обочине и умчится со скоростью света подальше. Но он оказался слишком хорошим для этого. Это я тоже предполагала. Так что, оба мои ожидания уравновесили друг друга.
Дорога обратно в город была тихой и спокойной, не смотря на пульсацию в моей голове и побелевшие костяшки пальцев у вцепившегося в руль Майкла. Стресс от того, что мы упустили Спенсера проявил себя физически. Такое ощущение, что в голове прыгает рогатый демон, периодически впиваясь когтями в череп. И я не имела бы ничего против, если бы только эта боль смогла заставить меня перестать думать о том, зачем Спенс ищет и преследует меня, если убегает, как только я оказываюсь поблизости.
Первым, кто умер в репетиционном зале, был Эван Вайлд, мой бывший и/или, теперь уже, пожизненный парень. По крайней мере, именно это коронеры>27 сказали репортерам, сама я ничего не помню о том дне. Посттравматическая амнезия. Довольно распространенная штука, поведали доктора, у тех, кто пережил столь ужасные события.
Пуля попала ему в голову, прямо между глаз. Он в это время стоял у стены со скрещенными руками. Эван не был участником оркестра. Вы, наверное, спросите, что же он там делал? Я отвечу вам то же, что и полиции, и репортерам – не знаю. Возможно, я попросила его прийти. К сожалению, я не помню. Помню, как выползла из кровати под трезвонящий будильник брата. Помню, как задремала на пассажирском сиденье его машины. Помню, как зашла в класс и шлепнулась за парту рядом с Лив. Помню, как шла в репетиционный зал и вырезала свое имя на пюпитре. Помню, как брат вытащил пистолет из своего-моего рюкзака. И это всё. После выстрела меня накрыла полная темнота.