Франция. Магический шестиугольник (Щербина, Тягны-Рядно) - страница 11

У каждого парижанина, если он не бомж, есть agenda, ежедневник, и он обязательно должен быть заполнен на три недели вперед. Если не заполнен – значит, твоя жизнь пуста и ты никчемный человек. Это потому вам предложат встретиться через три недели, что раньше – неприлично: все дни должны быть якобы заняты. Причем, вам не преминут перечислить для убедительности, что завтра у вас diner с таким-то («Как, вы не знаете?» И вам объяснят, какой это важный patron или сколь знаменит будущий партнер по ужину в своем кругу). Через неделю – diner с бывшими соучениками (и вы поймете, сколь престижное учебное заведение закончил ваш собеседник). Через две недели – «ужин, который отменил бы с удовольствием, но увы». А на самом деле ваш знакомец гуляет по городу, когда сидеть дома ему совсем уж невмоготу. Парижская жизнь – больше город, чем дом. Посидеть в кафе с газетой и кофе, пойти в ресторан целенаправленно: есть устриц fines claires – это такая разновидность, – провансальскую кухню или посетить знаменитое кафе «La closerie des Lilas», о чем потом можно долго рассказывать.

Brocanie– это такие ярмарки, разворачивающиеся по выходным на городских площадях.

Но куда себя спрятать в бесконечности уикенда? Для этого всё предусмотрено. Можно пройтись по набережной Сены, где букинисты похвастаются редкими книгами, гравюрами, автографами. Французский продавец – не то что наш: он досконально знает, что продает, и гордится тем, что продает, по крайней мере, делает вид. Так что букинист умеет развлечь одинокого парижанина. Следующий отрезок набережной оккупировали антиквары. Если кафе напротив букинистов – демократические, то от соседства антикваров они дорожают. Это и естественно: букинисты пристроились в Латинском квартале, за углом бульвара Saint-Michel, напротив Notre-Dame и Префектуры полиции, обсиженной выходцами из третьего мира, выправляющими вид на жительство. Это и самая туристическая точка, сувенирные магазинчики и лотки предлагают совершенно не характерную и даже позорную для Франции продукцию: аляповатые эйфелевы башни, майки с кричащими надписями – это, видно, от презрения французов к иностранцам. Вполне заслуженного, впрочем. Французский вкус, умение видеть и ценить каждую мелочь, находить ей место, контекст – это врожденное чувство стиля, предметной гармонии, как у итальянцев – оперный голос или у немцев – страсть к порядку.

У антиквара это будет, конечно, дороже, но ровно настолько, сколько стоит любезность продавца в арендуемом им изящном интерьере, гарантия подлинности и чашечка кофе.