Ихтиандр шел в нескольких шагах позади них.
— Хорошо, сегодня, после полуночи, — услышал он голос Ольсена. Великан пожал руку девушке, кивнул головой и быстро продолжал путь.
Когда Гуттиэре подошла к Ихтиандру, у него горели щеки и уши. Ему хотелось поговорить наконец с Гуттиэре об Ольсене, но он не находил слов.
— Я не могу, — начал он, задыхаясь, — я должен узнать… Ольсен… вы скрываете от меня какую-то тайну. Вы должны встретиться с ним ночью. Вы любите его?
Гуттиэре взяла Ихтиандра за руку, ласково взглянула на него и, улыбаясь, спросила:
— Вы верите мне?
— Я верю… Вы знаете, я люблю вас, — теперь Ихтиандр знал это слово, — но я… но мне так тяжело.
Это была правда. Ихтиандр страдал от неизвестности, но в эту минуту он еще чувствовал в боках острую, режущую боль. Он задыхался. Румянец сошел с его щек, и теперь лицо его было бледно.
— Вы совсем больны, — беспокойно сказала девушка. — Успокойтесь, прошу вас. Милый мой мальчик. Я не хотела говорить вам всего, но, чтобы успокоить вас, я скажу. Слушайте.
Какой-то всадник промчался мимо них, но, взглянув на Гуттиэре, круто повернул лошадь и подъехал к молодым людям. Ихтиандр увидел смуглого, уже немолодого человека, с пушистыми, приподнятыми вверх усами и небольшой эспаньолкой.
Где-то, когда-то Ихтиандр видел этого человека. В городе? Нет… Да, там, на берегу.
Всадник похлопал хлыстом по сапогу, подозрительно и враждебно оглядел Ихтиандра и подал руку Гуттиэре.
Поймав руку, он неожиданно приподнял девушку к седлу, поцеловал ее руку и рассмеялся.
— Попалась! — Отпустив руку нахмурившейся Гуттиэре, он продолжал насмешливо и в то же время раздраженно: — Где же это видано, чтобы невесты накануне свадьбы разгуливали с молодыми людьми?
Гуттиэре рассердилась, но он не дал ей говорить:
— Отец давно ждет вас. Я буду в лавке через час.
Ихтиандр уже не слышал последних слов. Он вдруг почувствовал, что в глазах у него потемнело, какой-то ком подкатил к горлу, дыхание остановилось. Он не мог больше оставаться на воздухе.
— Так вы… все-таки обманули меня… — проговорил он посиневшими губами. Ему хотелось говорить — высказать всю обиду или узнать все, но боль в боках становилась невыносимой, он почти терял сознание.
Наконец Ихтиандр сорвался с места, побежал к берегу и бросился в море с крутой скалы.
Гуттиэре вскрикнула и пошатнулась. Потом она бросилась к Педро Зурита.
— Скорее… Спасите его!
Но Зурита не шевельнулся.
— Я не имею обыкновения мешать другим топиться, если они этого хотят, — сказал он.
Гуттиэре побежала к берегу, чтобы броситься в воду. Зурита пришпорил лошадь, нагнал девушку, схватил за плечи, усадил на коня и поскакал по дороге.