Дед Мирбобо в разговор вступает. Просыпается, глазами моргает, выпрямляется.
— Это прошлых времен ружье, — шамкает. — Дедовское ружье. Усто Палвон из Ванча его сработал. В давние годы ванчское железо и ванчские кузнецы лучшими считались. Мой дед покойный знаменитым усто, мастером-охотником, был. В молодости у знаменитого усто Хакима ремеслу обучался. Потом дед это ружье моему отцу передал, а отец мне вместе с рисолей вручил…
— Что за рисоля? — Даврон спрашивает.
— Охотничье наставление, — дед Мирбобо объясняет. — Каким охотник быть должен, какую жизнь вести, чтобы настоящим усто-мастером стать. Говорят, в прежние века рисоля на бумаге была записана. Мне-то отец на словах сообщил. А я сыну, Джорубу, передал. А все прочие охотники ныне не те…
Я думаю: «Почему дед Мирбобо про меня не сказал?!» Я от дядюшки Джоруба охотничье наставление получил. Он мне рисолю пересказал, выучить наизусть заставил. Дядюшка Джоруб — мой усто-учитель, искусству охоты меня обучает. Потом думаю: «Обижаться не надо. Скромным надо быть».
Дед Мирбобо продолжает:
— Старинный охотник прежде, чем в горы пойти, молитвой себя очищал, от жены воздерживался. Нынешний же — проснулся, встал, ружье взял, в горы пошел. Как в сельмаг за консервами…
В это время в раскрытой двери Зарина появляется. Через порог перегибается, блюдо, большое, деревянное, полное мяса жареного, на пол ставит. У меня сердце, как бешеное, бьется. Чуть не плачу. Какая красивая! Волосы будто золото. На нее не смотрю. Шакал этот, Шокир, глазами своими шакальими Зарину разглядывает, усмехается. Зарина выпрямляется, к Даврону обращается, будто в школе у доски выученный дома урок проговаривает:
— Даврон, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, как там Андрей?
— Нормально. Служит, — Даврон отвечает, пустую пиалу в руках крутит.
— Не обижают его?
Дед Мирбобо говорит:
— Иди, Зарина-джон, иди. Я спрошу. Нехорошо молодой девушке с гостями заговаривать…
Зарина взглядом деда ожигает, будто горсть раскаленных угольков бросает, убегает. Я вскакиваю, блюдо поднимаю, на середину дастархона ставлю.
— Не беспокойтесь, дедушка, — Даврон деду Мирбобо говорит. — Внук ваш за себя постоять умеет.
Правильно говорит. Андрей не испугался, сразу с троими дрался. Побили его, конечно, немного, но ничего — все кости целые остались.
— Хорошо, — дед Мирбобо кивает. — Молодым в армии служить обязательно надо.
Шакал Шокир тем временем по-хозяйски лепешки ломает, вокруг блюда разбрасывает.
— Во имя Бога милостивого, милосердного. Берите, пожалуйста.
Сам первый кусок мяса хватает, в рот отправляет. Дед Мирбобо вздыхает: