— Чаю выпей, пожалуйста, Карим-джон.
— Некогда, — говорю. — Даврон ждет.
Неправильно так говорить, нельзя от хлеба отказываться, но все равно говорю.
Шокир лебезит:
— Извини, что угощение скудное. Хотя Зухуршо меня асаколом назначил, я человек бедный. Такой почетный гость в дом пришел, а ублажить нечем. Прости нашу убогость.
— Э, асакол, не плачь, — говорю. — Скоро весь кишлак богатым будет. И ты тоже.
Шокир просит:
— Ну хоть этих райских плодов отведай.
С тарелки ягоду сушеного инжира берет, мне протягивает.
— Недосуг, — говорю.
— Карим-джон, не обижай, пожалуйста.
Не хочу брать, а беру. Инжир с детства люблю. Мама рассказала, что инжир — райское дерево, и прародители наши, Дед Одам и Хаво-момо, когда еще в раю жили, только инжиром питались, и я всякий раз, как ягоду в рот кладу, будто еще при жизни на минуту в рай попадаю.
Шокир говорит:
— Ты теперь аскер, военный йигит, всем нам защита.
Опять, как прежде, надо мной смеется? Понять не могу. Э-э, какая разница! Сейчас я приказываю, он подчиняется. Встаю, автомат беру, у порога обуваюсь.
— Идем.
Шокир за мной плетется. По крутой улочке к верхнему мосту через Оби-Санг спускаемся, на ту сторону переходим, потом к дому деда Мирбобо поднимаемся. В мехмонхону входим, садимся. Я в углу пристраиваюсь.
— Эй, ты чего там? — Даврон зовет. — Сюда иди.
К дастархану перебираюсь, сбоку присаживаюсь, поближе к двери, где младшим сидеть положено. Даврон чай наливает, Шокиру-Гороху пиалу протягивает.
— Такое дело, уважаемый, — говорит, — надо народ собрать. Объявить, чтобы мужики сдали огнестрельное оружие. Все до единого ствола.
Шокир тюбетейку на лоб сдвигает, затылок потирает, умную рожу корчит.
— Важное дело, надо с умом подойти… Без меня его ни за что не осилить. Не зря уважаемый Зухуршо меня асаколом назначил. Никого собирать не надо. Сказано: «Никакую тайну от людей не скроешь, луну глиной не замажешь». Я в этом кишлаке все про всех знаю.
— Ладно, — Даврон говорит. — Проверим. Сколько в этом доме оружия?
Шокир задумчивую рожу строит, глаза вверх поднимает, будто список на потолке читает. Потом пальцы один за другим загибает:
— Ружье с двумя стволами, которое дробью стреляет. Раз. Карабин. «Белка», кажется, называется. Два…
Дед Мирбобо дремлет, будто Шокир про чужие ружья рассказывает.
— Три: с одним стволом ружье. Старое, не стреляет. Починить надо.
Даврон усмехается:
— Вас, уважаемый, надо было не асаколом, а каптенармусом назначить.
«Что за должность?» — удивляюсь.
Шакал Шокир опять вверх смотрит.
— Еще одно ружье есть, — говорит. — Совсем старинное. Мультук.