— Когда видишь, что развела огонь, чтобы согреться или других согреть, значит, найдешь полезное дело и избавишься от нищеты. А раз не знаешь… По-всякому можно толковать. Э, доченька, не грусти, жизнь у тебя счастливой будет.
Вспомнила я и подумала: «Ну как же. Счастливая! Вот оно, счастье, и привалило». Я гнала от себя мысли о предстоящем замужестве. Твердо решила: не дамся. Пока не знаю, как, но ни за что не дамся. И стараюсь больше об этом не думать…
Потом я увидела того военного, Даврона. Он вошел под навес и спросил:
— Зарина, можно с тобой поговорить?
Симпатичный дядька. Сразу видно, что сильный, и весь какой-то ладный, подтянутый. Лицо гладко выбрито, усы аккуратно подстрижены. Форма чистенькая, выглаженная, говорит очень чисто и правильно. От русского не отличишь.
Я ответила:
— Отчего же не поговорить. Можно.
Наверное, немного грубо получилось. Даврон все же спас нас тогда, на дороге, и все мы ему очень благодарны, но мне не понравилось, как он разглядывал меня, будто изучал или с кем-то сравнивал.
Он, видимо, не знал, с чего начать, тогда я спросила:
— Вы про Андрюшу правду или просто так сказали? Там, в мехмонхоне. Наверное, не хотели при дедушке говорить, как на самом деле…
— Я всегда говорю правду. У твоего брата все нормально. Служит.
— Этот ваш начальник… его не обижает?
— Не обижает. Я не разрешу. И тебя не обидит.
— Я сама не дам себя обидеть.
Он сказал:
— Надя, ты…
Я поправила:
— Зарина.
Он как-то странно посмотрел.
— Да, конечно. Зарина. Извини… Ты смелая девушка, но Зухур тебя не обидит. Слово мне дал.
У меня внутри настолько заледенело от мыслей о проклятом замужестве, что я не сразу оттаяла. Не могла поверить. Потом вспомнила, как все было, и сказала:
— Он вас обманет. Он пообещал, а сам Андрюшку приказал забрать.
— Не соврет. Побоится. К тому же я постоянно буду рядом. И не дернется.
Он говорил так уверенно, выглядел таким надежным.
— Сомневаешься? Я бы тоже сомневался, факт. Почему вообще допустил сватовство? Тогда были другие обстоятельства. Рассказать не могу. Очень серьезные. Но все уже позади. Поверь, теперь ты в безопасности.
Я спросила:
— А как же Андрей? Брата тоже отпустите?
— Его не могу.
Я чуть не лопнула от возмущения:
— Скажите лучше: не хочу! Или вы не командир? Боитесь, что этот ваш… начальник… не разрешит отпустить?
— Пусть послужит. Всякий парень должен служить.
И как раз закипела вода. Чтобы не наговорить еще больше грубостей, я подхватила кумган и ушла.
Наверное, все испортила. Он рассердился и не станет помогать. И пусть. Разве я могла не заступиться за брата?