— Когда мы уходили, живых не осталось.
Тогда мулло задал другой вопрос:
— А Тыква? Вы ведь знали, что Карим с ними идет?
Ёдгор сказал:
— Бог видит… Что делать было?
Провел руками по лицу и продолжил:
— Там люди по-разному лежали. Кого полностью завалило, кого камнем-другим придавило. Одного — того, что впереди шел и, должно быть, убежать пытался, — мы в стороне от завала приметили, мертвый железные зубы скалил… Мы принялись Карима искать, нашли, удивились, что веревкой связан. Руки Кариму развязали, кровь с его лица оттерли. Сказали: «Похоронить сегодня не успеем — солнце заходит. Переночуем на пастбище, а утром отнесем тело в кишлак. Греха в том не будет, закон разрешает: если человек умер в пути, то временное захоронение позволено».
В этом месте Ёдгора вновь перервал педантичный Лутак:
— А как же боевики? Их ведь тоже надо по обряду похоронить, заупокойную молитву прочитать, чтоб непогребенные мертвецы людям зла не чинили.
— Не наша то была забота. Народ потом соберется, похоронит, — сказал Ёдгор и продолжил рассказ: — Шахида в стороне от тропы уложили, сверху камнями прикрыли, чтобы до тела дикие звери не добрались. Затем взяли автомат покойного человека с железными зубами, собрали оружие, какое найти удалось, к пастбищу Сарбораи-Пушти-Санг поднялись.
На пастбище трое мальчишек в летовке прятались. Вначале испугались, нас узнали — обрадовались. Из них старший, Мумин, стал рассказывать:
«Сначала Карим Тыква Зухуршо убил. Потом Даврон на вертолете прилетел. У мужика с железными зубами спросил: „Где Зухуршо?“ Мужик с железными зубами обмануть хотел, но другой мужик, прокаженный, сказал: „Зухуршо убит“. Даврон спросил: „Кто убил?“ Прокаженный мужик ответил: „Тыква убил“. Даврон спросил: „Где Тыква?“ Прокаженный мужик сказал: „Убежал“. В какую сторону убежал, рукой показал. Даврон спросил: „Остальные где?“ Мужик сказал: „Тыкву ловить ушли“. Даврон в вертолет сел, прокаженного мужика с собой взял, улетел. Потом другие вернулись, которые уходили Тыкву ловить. Сели на ковер, водку открыли, стали пить. Услышали, вертолет назад летит, бутылки спрятали, на ноги вскочили. Вертолет опустился, дверь открылась, Тыква вышел. В руке что-то круглое держал. Круглое на землю бросил. Посмотрели, это голова. Тот, что с железными зубами, к Тыкве подошел, замахнулся. Даврон крикнул: „Отставить! Не трогать! Отведите в Ходжигон“. Улетел.
Мужик с железными зубами приказ отдал: „Эй, пацаны, тащите сюда трупешник“. Мы пошли, взять хотели, а как нести? От плеч до пояса — в крови, от пояса до ног — в дерьме. Вернулись назад. Он спросил: „Почему не принесли?“ „Завернуть бы“, — мы попросили. Разрешил: „Заворачивайте“. В летовку вошли, в углу одеяла навалены. Самое старое выбрали. Около очага дрова лежали, Усмон три палки взял. Одеяло расстелили, палками на него кое-как с трудом закатили. Усмон сказал: „Тяжелый. Как понесем?“ Я сказал: „Волоком потащим“. За край одеяла ухватились, потащили. Долго тащили, притащили. Мужик с железными зубами рассердился: „Воняет. Почему не завернули? Тот маленький ковер возьмите, в него заверните“. Они опять водку пить сели.