Меня охватывает ощущение, что газик неподвижно застыл на месте. Точно каменная глыба посреди горной реки. Дорожное полотно хлещет в капот мутным потоком. Бурлит, бьет в ветровое стекло, обтекает и проносится мимо. Смотрю перед собой на дорогу в одну точку, и кажется, что пейзаж не меняется. Время остановилось.
На подъезде к кишлаку Кеврон дорога замедляет бег и разливается вширь. Справа открывается просторное устье бокового ущелья. В глубине лежит на боку развороченный остов «камаза». Чуть дальше — обгорелые остатки легковушки. Вокруг — десятка полтора трупов. Около них бродят люди. Думаю, родичи убитых. Отыскивают своих. Бой был ночью или вчера вечером. Иначе родственники успели бы забрать тела. Бились либо местные боевики между собой, либо погранцы с боевиками.
Десять пятнадцать. Доезжаем до Кеврона. Кишлак лепится к правому пологому склону. Вдоль дороги — беленый кирпичный забор. Погранзастава. Передние машины притормаживают, останавливаются. Путь перекрыт шлагбаумом. У глухих железных ворот — трое караульных. Бойцы вываливают из фургончика. Толпой топают к часовым. По-русски:
— Открывай!
— По-хорошему просим. Иначе плохо будет…
По-таджикски:
— Рауф, сзади зайди. Не откроет — по голове бей. Автоматы отнимем, шлагбаум поднимем, проедем…
Глушу партизанщину:
— Разойтись! Отставить базар!
Подхожу к старшему из караульных:
— В чем дело, сержант?
— Приказ — никого не пропускать.
— Мы мирные люди. Едем в Калаи-Хумб. На деловую встречу.
— Да хоть на свадьбу. Приказ есть приказ.
— У нас договоренность. С Алёшем Горбатым.
Сержант фыркает:
— А с Мишкой Горбачом не договаривались? Мне они по херу — что горбатые, что меченые… У меня свое начальство.
Говорю:
— Брось, не напрягайся. Вызови командира.
Сержант размышляет. Оценивает ситуацию.
— Михайлов, сходи.
Боец идет к воротам. Пытаюсь установить контакт:
— Тут вчера вроде как Курская дуга проходила.
Сержант поправляет на плече ремень автомата. Прикидывает, стоит ли отвечать.
— Тоже наподобие вас… По договоренности ехали. В гробу я видел такие договоры. Сначала договариваются, потом набалмашь, с дурной головы по нам пальбу открывают. Пришлось объяснить доходчиво. Так что ты мне про уговоры не толкуй…
Жду. В десять двадцать семь из КПП выходит старший лейтенант. Злой и усталый. Хмуро спрашивает:
— Кто такие?
Отвечаю:
— Мирные предприниматели. Из Санговара.
Он слегка кривится. Факт, имеет информацию о Зухуре. Уточняю:
— По торговым делам к Алёшу Горбатому. Договорились заранее.
— К Горбатому? Ну, тогда ясно, какие дела.
— Он обещал, что пропустят без проблем.