– Остановись… Отдохни… – слышал он просящий голос Тани, но продолжал упорно идти вперед.
Вконец обессилев, Растокин неуклюже расставил ноги, чтобы сохранить равновесие и не упасть в болото, опустил Таню на землю.
– Еще немного… Видишь – впереди бугорок и кустарник? – кивнул он. – Там и отдохнем. Как нога?
– Плохо…
– Ничего… До свадьбы заживет… – подмигнул он, вытирая рукавом гимнастерки мокрое от пота лицо.
Немцы больше не стреляли, преследовать в болотах да еще ночью, видимо, не решились.
Усадив Таню снова на спину, Растокин побрел дальше. Недалеко от бугорка он провалился по пояс в яму, потерял равновесие и плюхнулся в воду вместе с Таней. Она испуганно вскрикнула, а потом рассмеялась:
– Вот и искупались.
Барахтаясь в воде, Таня поползла к кустарнику, вылезла на травянистый бугорок.
Чертыхаясь и ругая себя за оплошность, Растокин тоже выбрался из болота, сел на траву. Мокрые штаны и гимнастерка вызывали легкий озноб.
Таня сняла юбку, кофту, отжала воду, повесила их на кусты, затем осмотрела рану. Пуля прошла чуть выше колена, попытка встать на раненую ногу вызывала острую боль.
– Давай перевяжу, – подошел к ней Растокин.
Таня нашла в мешке какую-то тряпку, подала ему. Чтобы остановить кровотечение, он наложил сначала жгут, а потом забинтовал рану. От потери крови Таня ослабла, лицо при лунном свете было мраморно-бледным, но большие глаза смотрели на него живо и даже игриво.
– Ну, кажется, пронесло… – проговорила она.
– Как сказать… – возразил Растокин. – Можем попасть еще в такой переплет…
– Отец говорил, партизаны где-то за болотами… А где? Если бы знала, что придется пробираться к ним, все бы расспросила…
– Если бы да кабы… Если бы нам с тобой пару танков или хотя бы один, мы не удирали бы от них, как зайцы, и не прятались, как куропатки… – И весело добавил: – А ты, пожалуй, права. Надо отжать воду, иначе к утру задубеешь от холода.
Отойдя в сторонку, он сбросил сапоги, вылил из них воду, затем снял штаны, гимнастерку, отжал воду, расстелил все на траве.
Ночь была тихой, от болот поднимался и стелился над землей легкий сизый туман. Он укрывал их на этом маленьком зеленом островке. После вынужденного купания их познабливало. Растокин размахивал руками, приседал, стараясь согреться, а потом подошел к Тане, стал растирать ей спину, ноги. Она притянула его к себе, уткнулась лицом в грудь.
– Как мне было хорошо с тобой, Валя, – прошептала она. – Как хорошо…
Таня подняла голову, нашла губами его рот, прижалась…
– Надо вставать, Таня. За ночь мы должны уйти как можно дальше…
Она рассеянно ответила: