Растокин видел озабоченное лицо Дроздова, его нервно вздрагивающую левую щеку и, предвидя суровый разговор его с Кочаровым, решил заранее смягчить их встречу.
– Надо помочь Кочарову, Федор Романович. Энергии у него, желания – хоть отбавляй.
Дроздов будто только и ждал этого разговора, тут же подхватил:
– Дорогой мой человек! Как парит стриж, видел?
– Видел, – ответил Растокин, не догадываясь пока еще, почему он вспомнил о птице.
– Высоко забирается?
– Высоко…
– А выше подняться не может. Хочет, а не может… – Дроздов помолчал, усиленно дымя сигаретой, закончил с раздумьем. – Так и человек. Видно, у каждого свой потолок, своя высота. У каждого…
– Тут, Федор Романович, вина не только Кочарова, – Растокин решил высказать ему все, что давно собирался сделать. – Есть над чем подумать и штабу дивизии. Полк-то считается передовым, а на поверку – не тянет. А ведь разных комиссий в полку побывало в этом году немало, и от вас были… Выходит, проглядели?
– Есть над чем подумать, Валентин Степанович, есть, – соглашался Дроздов.
Ему было неприятно слушать об этом. Он понимал: как старший начальник он несет личную ответственность за те упущения, которые вскрыты в полку, поэтому говорил скупо, сухо:
– Иногда о боевой подготовке в частях по цифрам и процентам судим. У кого они вше, того и считаем передовиком, он победитель соревнования, в героях ходит. А как достигнуты эти цифры, эти проценты, соответствуют ли они уровню подготовки личного состава, порой не знаем, в суть не вникаем. Иной начальник любые цифры, любые проценты с потолка выдаст, лишь бы не ругали его за отставание, лишь бы в передовиках покрасоваться. Кочаров тоже на это способен. Так что критику принимаю, Валентин Степанович. Принимаю полностью.
Дроздов замолчал. Живые огоньки, которые светились в его глазах вначале, когда он пришел на КП, сейчас потухли, вроде их присыпали пеплом, а сам он весь как-то сразу осунулся, постарел.
Вошел Кочаров, возбужденный, резкий.
Дроздов поднял на него усталые глаза:
– Надолго командный пункт покидаешь, Максим Иванович.
Кочаров снял фуражку, стряхнул с нее пыль.
– Вынужден, товарищ генерал. Не все шло гладко… Пришлось вмешиваться.
– Мышкина подталкивал?
– Чуть наступление не сорвал. – Налив из бака в кружку воды, Кочаров залпом выпил ее.
– А как же он успел в тыл «южных» выйти, резерв их разбить, мост занять? – обвел Дроздов цепким взглядом Кочарова.
– Основной удар принял на себя второй батальон, а Мышкин в обход шел…
– Выходит, не по плану воевал?
Не желая между ними ссоры, Растокин подал реплику: