– Что женщина не сможет, Надюша, если надо…
– Ты права, Оля, что женщина не сможет… – повторила Надя в раздумье. Встала, взяла гитару, слегка тронула струны. По саду поплыла, хватая за душу, песня:
Поговори хоть ты со мной,
Гитара семиструнная.
Вся душа полна тобой…
А ночь такая лунная.
Эх, раз, еще раз…
Еще много, много раз…
– Тебе артисткой быть, не летчицей, – ласково посмотрела на нее Вера.
– Можно и в артистки, – улыбнулась она. – За этим дело не станет. Петь я люблю.
Тяжело дыша, прибежала Аня.
– Ой, девочки! – воскликнула она радостно и замолчала, опускаясь на лавку.
– Чего сияешь, как летнее солнышко? – спросила Надя.
– Угадай!
– Артисты приехали?
– Вот еще! – обиженно фыркнула Аня. – Наградили нас. Олю и меня. Оле – орден Ленина, а мне – Красную Звезду…
– Откуда такие вести? – недоверчиво посмотрела на нее Вера.
– Узнала вот… Из дивизии сообщили. Сама телеграмму в штабе читала. Я так рада, так рада!
– Поздравляю, – Надя встала, обняла подругу.
– И я поздравляю, – подошла Вера. – Обмоем? Аня растерянно развела руками:
– Да нету у нас. Я сбегаю к техникам, у них всегда спирт в запасе есть.
Вера показала бутылку:
– Вам повезло.
– Всегда ты вовремя! – кинулась к ней Аня.
– Интуиция…
Незаметно в сад пробрались капитан Костенко и лейтенант Кикнадзе.
Они узнали о награждении девушек и пришли их поздравить.
– Ашуги[12] Кавказа поют вам славу! – произнес торжественно Кикнадзе, снимая фуражку и низко кланяясь.
Девушки испуганно обернулись на голос, не ожидая у себя мужчин, а потом набросились на незваных гостей.
– Напугали так!.. – колотила Аня маленьким кулачком по спине Кикнадзе. – Откуда узнали?
Кикнадзе вскинул кверху руки:
– На одной земле живем, в одном небе летаем – как не узнать!
Офицеры преподнесли им цветы, чем окончательно растрогали девушек.
– С вас причитается, – подмигнул Костенко Ольге.
– Такое не держим. – Вера спрятала бутылку в ящик и пододвинула им корзину с яблоками. – Вот, угощайтесь…
– Ай, как жаль, как жаль! – с наигранной грустью покачал головой Кикнадзе. – Нам бы по стопке – сразу на душе весна, а в голове – девятый вал, а в ногах – лезгинка. Музыку давай!
И он пустился в пляс.
В это время в сад вошла Звягинцева, замполит полка, и, увидев девушек в обществе мужчин, изрядно удивилась.
– Это что еще тут за хоровод? – недовольно проговорила она.
Офицеры растерянно переглянулись, потянулись к фуражкам.
– Да вот… поздравить пришли, товарищ майор, – замялся Костенко, испытывая неловкость.
– Откуда вам об этом известно? – хмуро вскинула брови Звягинцева.
– Разве такое утаишь, товарищ майор? – развел руками Костенко. – Как-никак, мы соседи ваши. А соседи должны жить друг с другом в мире и согласии.